В наше время новая техника создается громадными коллективами людей. Управляют ими люди, сочетающие в себе задатки ученых-практиков и блестящих организаторов. Таким был Сергей Павлович Королев. К сожалению, жизнь его была недолгой: 12 января 1907 года он родился, а 16 января 1966 года преждевременно ушел из жизни.

В 1907 году в Житомире родился мальчик Сережа. Его мать, Мария Николаевна Москаленко, происходила из старинного казачьего рода. Отец, Королев Павел Яковлевич, окончил словесное отделение Нежинского историко-филологического института. Когда Сергею было два года, родители разошлись, и он попал к бабушке в Нежин. Позже они переезжают в Одессу, где мальчик в профтехшколе приобретает профессию черепичника. Однако его манила наука о небе. Королев три года отучился в Киевском политехническом институте на аэромеханическом факультете. Когда же факультет закрыли, студента перевели в Московское Высшее техническое училище им. Баумана, которое тот окончил в 1929 г.

Увлечение авиацией было столь сильным, что Королев не мыслил себя без неба: он становится планеристом, получает диплом летчика. После прочтения трудов Эдуарда Циолковского к нему приходит новая любовь -- Космос. Так авиация потеряла своего Главного Конструктора, а ракетно-космическая область -- приобрела.

В мае 1935 года Сергея Королева назначают руководителем сектора крылатых ракет в ракетном НИИ в Подмосковье. И уже через год он -- начальник отдела, в который входили секторы крылатых, баллистических ракет и систем автоматического управления ими. Однако приближались 1937--1938 годы, когда по СССР прокатилась волна арестов военных и инженерно-технических кадров. 28 июня 1938 года арестовали и Сергея Королева. Обвинения стандартны -- принадлежность к троцкистской организации и вредительство.

И будто земля расступилась.Только прославленные летчики страны -- Марина Гризодубова и Михаил Громов -- направили письмо наркому внутренних дел Лаврентию Берия, в котором доказывали невиновность Королева. Сам Сергей Павлович тоже не смирился с участью "зэка": обратился с письмами к Берии и Сталину -- просил дать ему возможность продолжить работы по созданию крылатых ракет. Однако ответа не получил. Дело инженера Королева дошло до Верховного суда. Его военная коллегия вынесла суровый приговор: 10 лет лагерей на Колыме, на золотых приисках у реки Берелех.

Тачка с золотоносным песком, который таскал на промывку Королев за похлебку и "чуни", становится его продолжением. Силы уходят, тают последние надежды на справедливость. Изможденный непосильной работой, Королев был на грани нервного и физического истощения. Позже, вспоминая Колыму, он говорил, что с конца 1939 года не надеялся прожить больше двух-трех месяцев -- вовсе обессилел. И только случай сохранил его для человечества.

Королеву часто снился сон, события которого произошли в его жизни наяву: его должны были доставить с прииска в бухту Ногаево, откуда "зэков" отправляли во Владивосток пароходом "Индигирка". Заключенные возлагали большие надежды на переезд. Но документы Королева оформляли так долго, что в Ногаево доставили с опозданием. Стоя на берегу, он не сдерживал слез: пароход ушел без него. А утром пришло печальное известие: "Индигирка" затонула вместе со всеми заключенными и командой.

Кампания по поиску врагов народа ширилась, и в тюрьмы попадали талантливые люди, в том числе ученые, инженеры. Берия решил создать для таких заключенных спецтюрьмы, в которых "враги народа" перевоспитывались бы с пользой для общества. В Подмосковье, еще в предвоенные годы, в подобной тюрьме НКВД отбывал наказание известный авиационный конструктор Андрей Туполев. Его особое техническое бюро создавало пикирующий бомбардировщик для ВВС страны. Куратор из НКВД обвинил Туполева в медленной работе, на что тот возразил -- сотрудников-то мало. И тогда из разных тюрем привезли нужных людей. Туполев составил список авиаспециалистов, отбывающих наказание в разных местах заключения. В нем под номером "25" значился Сергей Королев, который в начале 1940 года и прибыл в КБ Туполева.

Голодный, но полный решимости работать, Королев приступил к созданию бомбардировщика. А хорошее питание и поддержка товарищей сделали свое дело -- он быстро восстановил здоровье. "Шаражка", как называли спецтюрьму НКВД, была не похожа на другие. Камеры на 15--20 человек располагались на том же предприятии, где трудились "зэки". Надсмотрщики думали, что создали все условия для работы и жизни. Между тем отсутствие свободы чувствовалось во всем. Уже будучи в конце 50-х годов прославленным Главным конструктором ракетно-космических систем, Сергей Королев приходил в ярость, абсолютно непонятную остальным сотрудникам, если видел на умывальнике в так называемой "маршальской" столовой Байконура вместо туалетного мыла хозяйственное. И только много позже мы узнали, что это мыло напоминало ему специфический воздух тюрьмы.

В 1944 году состоялось знаменательное событие: весь коллектив ОКБ Андрея Туполева согласно протоколу 8 от 27 июня 1944 г. заседания Верховного Совета СССР был освобожден досрочно со снятием судимости. А 1 октября 1945 г. Сергея Королева награждают орденом "Знак Почета". Вот и думай, разбирайся сам, что такое хорошо, а что такое плохо.

Есть от чего голове пойти кругом. Как оказалось впоследствии, заседание Верховного Совета СССР было проведено по прямому указанию Сталина. Именно к нему попали списки ракетных специалистов, переданные генералом Львом Гайдуковым, в которых значились Сергей Королев и Валентин Глушко. Нужно отметить, что работу Гайдукова курировал председатель Государственного комитета по радиолокации и противовоздушной технике Георгий Маленков.

А в это время на ракетном полигоне Германии в Пенемюнде немецкими конструкторами разрабатывались зенитные управляемые ракеты, которыми интересовался Маленков. Так что чудес с досрочным освобождением большой группы специалистов-ракетчиков не было. Именно после личной беседы вождя с Львом Гайдуковым, устроенной Маленковым в обход Лаврентия Берии, и состоялось освобождение специалистов из спецтюрьмы, в том числе и Сергея Королева. А Маленкову, помимо всего прочего, представился убедительный случай показать Сталину ошибочность действий Берии.

Тогда же Сталин получает письмо Уинстона Черчилля с просьбой оказать содействие Великобритании в доставке образцов немецкой ракетной техники с польского ракетного полигона Дембице, расположенного в полосе наступления советских войск. Вождь заинтересовался столь необычным сообщением. Именно эта просьба Черчилля явилась для Сталина пусковым механизмом, побудившим его заняться проблемой немецких "Фау" лично. В это же время Сергей Королев, успешно занимавшийся крылатыми ракетами еще до войны, обращается в правительство с докладной запиской, в которой обосновывает создание воздушной торпеды большой мощности для поражения удаленных целей и напоминает, что он лично имеет опыт создания таких ракет-торпед. Как оказалось, эта записка попала в поле зрения "человека Маленкова" -- генерала Гайдукова, который и счел необходимым немедленно доложить об этом куратору. Фамилия Королева запомнилась. И уже в конце лета 1945 года Сергея Королева неожиданно вызывают в военкомат.

Недоумевающему конструктору объяснили, что он призван в ряды Вооруженных сил, и ему присвоено воинское звание "подполковник". Тут же, не дав опомниться, его направили на оружейный и вещевой склады, выдали военную форму, пистолет "ТТ" и две обоймы с патронами к нему. И только после этого генерал Гайдуков провел инструктаж. Тогда Королеву стало ясно, что он, как и десятки других свежеиспеченных ракетных офицеров, будет направлен в Германию для изучения немецкой трофейной ракетной техники и технической документации к ней.

Вновь неожиданный поворот в судьбе Королева, каких еще будет много в жизни конструктора. Осенью группу офицеров перебрасывают в Берлин. Королеву опять доверяли, он получил от генерала Гайдукова большие полномочия по созданию новой службы -- предстартовой подготовки ракет, наземного заправочного и пускового оборудования. Именно здесь он встретится с подполковником Леонидом Воскресенским, который в недалеком будущем станет заместителем Королева по испытаниям баллистических ракет средней дальности и межконтинентальных ракет. Сергея Королева включили в число специалистов, поехавших по приглашению английских оккупационных властей на показательные пуски немецких ракет "ФАУ-2" под Гамбургом. Англичане, чтобы иметь опыт пусков "ФАУ-2", создали из пленных немецких специалистов стартовую команду.

Члены советской военной делегации были в военной форме, а Королева приказано было переодеть в форму артиллерийского капитана в целях маскировки. Но отсутствие орденов и медалей на гимнастерке Королева заставило обратить на него внимание представителей английской разведки. Один из них прямо так и спросил: "А вы чем занимаетесь?" Королев отвечает: "Вы же видите, что я капитан артиллерии". На что англичанин едко заметил: "У Вас слишком высокий лоб для капитана. Да и ни одной награды нет, значит, на фронте вы не были". Королев, хмыкнув в ответ, перешел к другой группе советских офицеров.

Это был первый опыт организации пуска боевых ракет, полученных Королевым в далекой Германии. Именно тогда у него сложилось строгое отношение к порядку на технической и стартовой позициях как основе безопасности для жизни людей и пуска ракеты. Отсюда же и его железное правило, за выполнением которого он строго следил: "Больше трех не собираться". Нам, молодым жизнерадостным офицерам, это не нравилось, но маленьких, а тем более больших групп во время проведения испытаний никогда не было. Теперь понимаю, что это способствовало порядку и четкой организации работы. Так, офицер-испытатель, назначенный дежурным по залу монтажно-испытательного корпуса, где и шли испытания ракетно-космической техники, обязательно получал особое предупреждение. А именно: перед пролетом американского спутника-разведчика соответсвующие службы давали дежурному два предупреждающих сигнала: "Скорпион-1" и "Скорпион-2". Первый означал, что вскоре над полигоном пролетит "разведчик", имеющий на борту длиннофокусные фотоаппараты, и, естественно, будет снимать территорию ракетного полигона. В этот момент не разрешалось передвижение ракетно-космической техники. "Скорпион-2" не разрешал работать на излучение в эфир радиотехнических средств, и мы не проводили испытаний ракет и спутников до отмены сигнала.

Был и третий, негласный, но всегда тщательно выполняющийся сигнал "Скорпион-3" -- предупреждение о том, что на территории монтажно-испытательного корпуса появился Сергей Павлович Королев. Сигнал распространялся от одного испытателя к другому мгновенно, и в зале устанавливалась полная рабочая тишина. Мы Королева так же безмерно любили, как и побаивались. Не боялся его только один человек, кумир всех лейтенантов второй площадки, его заместитель по испытаниям Леонид Воскресенский. Только ему главный конструктор разрешал говорить всю правду и высказывать свое мнение, не считаясь с мнением Королева.

В 1964 году я был руководителем испытаний бортовых телеметрических систем космических кораблей. Свой первый доклад Королеву запомнил на всю жизнь. Я докладывал о комплексе системы космического корабля "3КВ", на котором 12 декабря полетели Владимир Комаров, Константин Феоктистов и Борис Егоров. Готовился к своему "выступлению" тщательно, трижды репетировал перед старшими товарищами -- так переживал. Доклад шел гладко, пока я не сказал: "ПЛЛ-1" не в норме". Королев спросил у помощника: "Почему не расшифровывается параметр? Почему капитан говорит на птичьем языке?" Я тут же исправился: "Положение люка лаза не в норме". И продолжал дальше, а сам думаю -- провалился!"

Позже узнал: Королев распорядился, чтобы все доклады отныне делал ему "этот капитан".

Вообще Королев был непредсказуем. Мог разнести в пух и прах, а мог добиться своего и молча. Как-то мы не могли проверить пятый комплекс, так как там было много ручной работы.

Начали нервничать, день кончился, а мы -- ни с места. Вдруг в два часа ночи приходит на площадку Королев и говорит: "Прекратите это безобразие" и приказал построить боевой расчет. Ну, думаем, сейчас задаст. А он сказал: "Я прошу вас работать строго по интрукции и быть внимательными. У вас все получится". А потом молча сел на стул посреди зала. Мы мобилизовались и через час все закончили.

Сергей Королев скончался 16 января 1966 года. При жизни он был известен лишь узкому кругу специалистов, и не было за всю историю науки СССР ученого более засекреченного, чем он. Имя Королева появилось в печати лишь в день смерти. В последний путь академика, лауреата всевозможных премий, дважды Героя Социалистического труда, провожала вся страна. Почетный военный эскорт сопроводил его по Красной площади к последнему пристанищу -- Кремлевской стене. Мы, военные испытатели-ракетчики, работавшие с ним на полигоне Тюра-Там и делившие с ним все успехи и неудачи в исследовании и завоевании космического пространства, уважаем его талант, помним и любим его.

Геннадий ПОНАМАРЕВ, заслуженный испытатель космической техники,
полковник космических сил в отставке, для "Сегодня"