А. Д. Засядко

Рассказ о ракетной технике XIX столетия следует начать с упоминания имени выдающегося русского конструктора, организатора производства и боевого использования ракет генерала Александра Дмитриевича Засядко (1779-1837). Заинтересовавшись ракетным делом в 1814 г., он уже спустя три года демонстрировал на артиллерийском полигоне в Санкт-Петербурге боевые ракеты своей конструкции, дальность полета которых достигала 2670 м. Изготовлялись эти ракеты в специальной пиротехнической лаборатории в Могилеве. В 1826 г. работы были перенесены в Петербург, где для этой цели было создано постоянное ракетное заведение, способное обеспечить крупносерийное производство пороховых ракет.

Засядко не только выдающийся конструктор ракет, но и основатель специализированных войсковых ракетных подразделений, показавших свою эффективность во многих боевых действиях начала XIX в. В аттестации, данной ему фельдмаршалом Барклаем де Толли, говорилось: «За время нахождения Вашего при Главной моей квартире для показания опытов составления и употребления в армии ракет я с удовольствием видел успешные труды и усердие Ваше в открытии столь нового и полезного орудия».

По инициативе Засядко в русско-турецкую войну 1828-29 гг. производство боевых ракет было налажено непосредственно в районе ведения боевых действий. В результате этого 24 роты Второй армии получили около 10 тысяч ракет калибров от 6 до 36 фунтов. (Последним соответствовал линейный калибр 106 мм.) Для их старта в распоряжении подразделений находились пусковые установки, обеспечивающие одновременный запуск до 36 ракет. Это были «предки» знаменитых гвардейских минометов - «катюш».

К. И. Константинов

В марте 1829 г. ракетами конструкции Засядко вооружаются корабли Дунайской военной флотилии. Этим было положено начало внедрению ракетного оружия в военно-морском флоте, чему способствовала «Записка о внедрении в употребление боевых ракет на флоте». Автором «Записки» являлся другой выдающийся русский ракетчик того времени полковник (а вскоре генерал) Константин Иванович Константинов (1818-1871). Он был, несомненно, одной из самых ярких фигур в истории отечественной ракетной техники. В упомянутой «Записке» он указывал: «Ракеты, которые при действии с гребных судов могли бы быть полезны, не должны быть менее четырех дюймов в диаметре и двух футов длины. Они снабжаются брандкугелями или другим каким-либо снарядом с начинкою разрывного или зажигательного состава». Пусковые трубы для этих ракет имели в длину пять футов и позволяли вести стрельбу «с оставлением гребцов на своих местах».

Заслуживает внимания, что сконструированные Константиновым корабельные ракеты снабжались «боковыми отверстиями в таковом направлении, чтобы огонь мог извергаться по направлению касательной к окружности ракеты; цель сего устройства состоит в том, чтобы во время полета сообщать ракете вращательное движение, от которого она имеет и правильность и большую дальность полета». При угле возвышения пусковой установки 45-55° эти ракеты первоначально имели дальность полета свыше трех километров. Константинов полагал, что «противу многочисленного флота, при благоприятных условиях употребление ракет может доставить какой-нибудь успех». Председатель Морского ученого комитета поддержал инициативу полковника Константинова и ходатайствовал перед генерал-адмиралом (в то время - высшее флотское должностное лицо Российской империи, которому подчинялось и Морское министерство) о внедрении ракет на боевых кораблях и в приморских крепостях. В результате на вооружении русского военного флота и береговой охраны оказались зажигательные, осветительные и спасательные ракеты калибров: 2, 2 1/2 и 4 дюйма с дальностью полета до четырех километров. В качестве боевой части на них применялись «трехфунтовые, четвертьпудовые и полупудовые гранаты», а также «ближняя и дальняя картечь». Осветительные ракеты снабжались парашютами. Спасательные ракеты использовались для сбрасывания концов (тросов) с терпящего бедствие корабля или на него. В одном из сметных документов указанного ведомства сообщается, что за партию из 590 ракет было уплачено 2 034 рубля 46 э/4(?-Хл) копейки.

С января 1851 г. началось формирование первой в России морской ракетной учебной команды. Спустя год она была передана в ведение Артиллерийского департамента Морского министерства. Эта команда размещалась в Кронштадте. Опытная ракетная батарея располагала восемью пусковыми «станками», изготовленными на Кронштадтском Морском заводе. Личный состав батареи включал трех офицеров, восемь фейерверкеров и тридцать рядовых. Батарейным командиром был назначен штабс-капитан Корпуса морской артиллерии Мусселиус. До этого он служил в Санкт-Петербургском Ракетном заведении, где проявил себя выдающимся ученым-пиротехником. Многочисленные опытные стрельбы, проведенные батареей Мусселиуса в Кронштадте, в частности стрельбы четырехдюймовыми зажигательными ракетами в июне 1856 г., позволили Морскому ведомству сделать следующее заключение: «Боевые и зажигательные 4-, 2- и 2 1/2-дюймовые ракеты с большой пользой могут заменить орудия на всех гребных судах, как при очищении неприятельского берега, так равно и для сожжения крепостей».

Обнаруженные в отчетах флагманского артиллериста Черноморского флота за 1848 г. протоколы штатных стрельб с кораблей по берегу боевыми крылатыми ракетами свидетельствуют об организованном боевом применении отечественного ракетного корабельного оружия еще за шесть лет до Крымской войны. В августе того же года на форте «Император Петр I» были проведены первые испытания боевых ракет и в береговой обороне, показавшие целесообразность ракетного вооружения морских крепостей. Вообще, в 40-х годах XIX века ракеты, выпускавшиеся Санкт-Петербургским Ракетным заведением крупными партиями, прочно вошли в состав действующих боевых средств русских вооруженных сил. С 1850 г. командиром этого заведения был назначен генерал Константинов. Его организаторская, военная и инженерная деятельность достигла расцвета в 1870 г., когда он был поставлен во главе спроектированного им самого крупного в Европе ракетного завода в городе Николаеве на Буге. Этот завод был оборудован автоматизированными станками конструкции Константинова. Имя его приобрело международную известность. Когда испанское правительство задумало построить подобный завод в Севилье, оно обратилось за содействием к Константинову.

Особо следует отметить значение изобретенного Константиновым устройства для опытного определения скорости полета на отдельных участках траектории ракет и артиллерийских снарядов. В основе действия устройства лежали измерения дискретных интервалов времени между импульсами электрического тока, точность которых была доведена до 0,00006 с. Это было поразительным по тому времени достижением практической метрологии. Небезынтересно, что авторство пытался присвоить себе известный английский физик и делец Чарлз Уинстон. Однако вмешательство Парижской Академии наук закрепило приоритет за русским изобретателем.

Константинов создал и другой весьма важный для лабораторных исследований ракет прибор - баллистический маятник. С его помощью Константинов впервые установил конструктивные зависимости движущей силы ракет и закон изменения ее во времени от начала и до конца горения ракетного топлива. Для записи показаний прибора использовалось автоматическое электромагнитное устройство. Константинов писал: «Ракетный маятник доставил нам многие указания, относящиеся до влияния соразмерности составных частей ракетного состава, внутренних размеров ракетной пустоты, числа и размеров очков на порождение движущей силы ракеты и образа ее действия, но опыты эти не были еще достаточно многочисленны, чтобы воспользоваться всем, чего можно ожидать от подобного аппарата». Основываясь на результатах испытаний недостаточно мощных ракет, Константинов пришел к ошибочному выводу о невозможности создания летательных аппаратов большой массы для полета в пространстве при помощи ракет.

Забегая вперед, скажем, что возможности ракетного баллистического маятника не были исчерпаны его изобретателем. В 1933 г. маятник Константинова успешно использовался сотрудниками Газодинамической лаборатории - первой советской организации, работавшей над ракетно-космической техникой, - при доводке первого в мире электрического ракетного двигателя.

Пока продолжались военные действия, потребность в снабжении войсковых частей ракетами возрастала. Так, в феврале 1854 г. в район дислокации Бугского уланского полка, противостоящего турецкой кавалерии, было отправлено две тысячи константиновских ракет. Для их боевого использования были сформированы 24 конные команды с пусковыми станками. Это способствовало полному разгрому в июле того же года втрое превосходящих сил противника. В состав Черноморских казачьих частей в эту пору были включены шесть конных и столько же пеших ракетных команд. Такие же команды имелись при знаменитых Кавказском и Тенгинском полках, сражавшихся на Кавказе. Поле боевого применения ракет Константинова было весьма обширным: от Ревеля до Плевны и Карса, от Бухары (1868 г.) до Хивы (1871-1881 гг.), от Бухареста до Туркестана, куда в 1871 г. было отправлено полторы тысячи ракет, а спустя два года - еще более шести тысяч.

Константинов регулярно читал лекции о ракетной технике и ее применении. В 1861 г. эти лекции на французском языке были изданы в Париже отдельной книгой «О боевых ракетах». Только спустя три года эта уникальная книга была издана в Санкт-Петербурге (в переводе Колкунова).

За выдающиеся работы по ракетной технике Константинову трижды была присуждена высшая артиллерийская награда того времени - Михайловская премия. Впрочем, круг интересов Константинова не ограничивался ракетами, он простирался от автоматики и газодинамики до... саморазогревающихся пищевых консервов. К сожалению, изобретатель скончался в расцвете творческих сил в возрасте 55 лет.

К. А. Шильдер

XIX век вообще был необычайно урожайным на талантливых русских ракетчиков. В числе их заметное место принадлежит генералу-адъютанту (по другим документам - инженер-генералу) Карлу Андреевичу Шильдеру (1785- 1854), создателю первой в мире ракетной подводной лодки.

Представляя высочайшему вниманию это изобретение, он писал: «Занимаясь с 1832 года изысканиями средств к извлечению возможной пользы от способа воспламенять порох электричеством, я открыл преимущественную возможность употребления сего способа в воде. Руководствуясь способами подводного плавания, я предложил устроить металлическую лодку». Последовало разрешение на ее постройку, но... за собственный счет изобретателя. Построенная в мае 1834 г. на Александровском заводе на Неве подводная лодка Шильдера с экипажем в 13 человек могла перемещаться в надводном и подводном положениях с помощью гребков типа утиных лапок, приводимых в двухстороннее движение матросами, которые размещались внутри корпуса лодки. Лодка была снабжена шестью герметичными пусковыми ракетными контейнерами в виде труб, смонтированных в наклонном положении, по три на каждом борту. Ракеты имели боевую часть с пороховыми зарядами массой от 4 до 16 кг. Кроме того, на бушприте размещалась мощная мина, подводимая непосредственно к атакуемому кораблю. Пуск ракет и подрыв мины осуществлялись при помощи электрических запалов, включаемых по команде командира лодки, который наблюдал за целью в перископ.

Подводная лодка с пусковыми ракетными установками конструкции Шильдера

Попутно можно сказать, что Шильдер считался крупнейшим специалистом своего времени по минно-подрывному делу.

Первый в мире подводный ракетный старт состоялся на Неве в 20 километрах выше Санкт-Петербурга (подумать только!) еще при жизни А. С. Пушкина. Таким образом, есть все основания считать создание ракетных подводных лодок заслугой русских изобретателей. Поэтому нельзя согласиться с утверждением западногерманского журнала «Солдат и техника», относящимся к 1960 г., что первой ракетной подводной лодкой была немецкая субмарина U-511, на верхней палубе которой были установлены трубы для пуска ракет калибра 210 мм. Эта лодка была построена более чем столетие спустя после лодки Шильдера.

Недостатком лодки Шильдера являлась малая скорость хода - около полукилометра в час. Вследствие этого Комитет о подводных опытах рекомендовал продолжить изыскания с целью повысить скорость хода. Но Николай I разрешил проводить эту работу только «иждивением самого изобретателя», а денег у Шильдера не было. И первая в мире ракетная подводная лодка была продана на слом.

Невольно приходит на память драматическая судьба «потаенного судна» - построенной крепостным крестьянином Ефимом Никоновым (при поддержке Петра I) деревянной подводной лодки, способной к реальному подводному плаванию. После смерти царя в 1725 г. «потаенное судно» было упрятано «от вражьих глаз» в глухой сарай, где истлело.

Возвращаясь к началу XIX века, следует отметить, что в ту пору проблемами военного ракетостроения занимался Военно-ученый комитет. Считая главной проблемой состав ракетного топлива, комитет провел в период с 1810 по 1813 гг. многочисленные исследования в этой области. С особой тщательностью изучался топливный состав английских боевых ракет, упорно навязываемых России. Анализ привел к выводу, что «в составе нет ничего особенного, и ракеты сии не суть какое-либо новое, особенного состава зажигательное средство, а одно лишь приспособление стремительной силы ракет к перенесению на дальние расстояния обыкновенного зажигательного состава без употребления к тому тяжелых артиллерийских орудий». После этого заключения внимание комитета переключилось на конструкцию ракет. В результате было установлено, что «сила стремления ракет главнейше зависит от строгого соблюдения совершенной точности в размерах гильз и хвостов».

Члену комитета Картмазову удалось в 1814 г. изготовить боевые ракеты двух типов: зажигательную с дальностью полета 2960 м и гранатную с дальностью 1710 м. Уже упоминавшийся нами Засядко еще более преуспел в соперничестве с англичанами: его боевая ракета пролетела на четверть километра дальше аналогичной ракеты конструкции У. Конгрева, считавшейся тогда лучшей в мире.

Полковник, а затем генерал Уильям Конгрев (1777 - 1828) принадлежал к элите британских вооруженных сил. Его интерес к боевым ракетам, по-видимому, был связан с агрессией Англии против Индии. В сражениях у Серингапатама в 1792 и 1799 гг. индусы успешно применили против захватчиков боевые пороховые ракеты, снабженные деревянными хвостами для стабилизации полета. Приступив к разработке собственных конструкций в 1801 г., Конгрев добился увеличения дальности полета 20-килограммовых ракет до 2700 м и уверенной стабилизации их полета за счет центрального (а не бокового, как у индусов) расположения хвоста. Конгревовы ракеты эффективно использовались англичанами при обстреле с кораблей в 1806 г. французского порта Булонь, при осаде Копенгагена и в сражениях под Гданьском и Лейпцигом. Ракеты Конгрева были признаны лучшими в мире и приняты на вооружение в армиях Дании, Австрии, Пруссии, Франции и других государств. В Крымскую войну 1854 - 1856 г. англо-французский флот обстреливал ракетами Конгрева осажденный Севастополь. Одним из объектов обстрела была 4-я артиллерийская батарея близ Малахова кургана, которой командовал поручик граф Л. Н. Толстой.

Несмотря на всеобщее признание и близость с русским императором Николаем I, которого он сопровождал в поездке по Англии, Конгрев умер у себя на родине в забвении и нищете.

Ракеты Конгрева были усовершенствованы и значительно удешевлены английским конструктором Гелем, убравшим с них стабилизирующий хвост. Американцы первыми оценили достоинства ракет Геля и успешно использовали их в войне против Мексики. 18 августа 1850 г. английский коммерсант Ноттингем предложил русскому правительству продать за 30 тысяч фунтов стерлингов (189 тысяч рублей по тогдашнему курсу) секрет производства ракет Геля и инструкции по их использованию. Это была вторая после 1848 г. попытка Ноттингема навязать России английские боевые ракеты. На этот раз предложение было принято, но при условии опытного доказательства практических преимуществ этих ракет в сравнении с отечественными. Вскоре в Санкт-Петербурге, на Волковом поле, состоялись состязательные стрельбы ракетами конструкции Геля и Константинова. Преимущество ракет Константинова оказалось настолько очевидным, что предложение Ноттингема было отвергнуто. К тому же отечественные ракеты и стоили гораздо дешевле - всего по три целковых за штуку. В качестве утешительного приза Ноттингему был вручен ценный подарок, однако посрамленный предприниматель не проявил к царскому дару должного уважения и после разыгравшегося скандала был выдворен из России.

В 1842 г. лондонская фирма «Веде и Ко» предложила русскому правительству купить у нее завод, оборудованный для серийного производства ракет Конгрева. По приказанию русских властей этот завод обследовал К. И. Константинов (тогда штабс-капитан) и доложил в Главное артиллерийское управление Военного министерства, что «учиться у англичан нечему». Вскоре из Германии поступило предложение о поставке в Россию боевых ракет укороченной конструкции, но и его отвергли.

К середине XIX столетия на вооружении сухопутных войск, речного и морского флотов России было исключительно отечественное ракетное оружие. В эту пору оно особенно успешно использовалось в многочисленных войнах, которые вело Российское государство для отражения зарубежной агрессии и расширения своих пределов, в частности для завоевания Кавказа и Средней Азии.

Отечественная военная ракетная техника пережила в XIX веке период бурного расцвета. Однако ей составила конкуренцию набиравшая силы классическая артиллерия. Появились нарезные стволы разных калибров (вплоть до 410 мм) и снаряды к ним с поясками и боеголовками с мощным взрывчатым веществом, а также высокоточные системы управления стрельбой, в том числе и скоростной. Все это резко увеличило дальность и точность артиллерийской стрельбы и боевой эффект у цели. К тому же после окончания в 1856 г. Крымской войны и заключения парижского мирного договора, а также завоевания Кавказа и Средней Азии военное ведомство потеряло интерес к ракетам. Все это привело к тому, что в 1887 г. заказы на производство и поставку боевых ракет в вооруженные силы России практически прекратились. В 1910 г. был закрыт и гигантский ракетный завод в Николаеве. По инерции отдельные ракеты еще выпускали на Шосткинском пороховом заводе. Казалось, с ракетной техникой в России покончено.

Однако над усовершенствованием ракет еще продолжали работать некоторые энтузиасты. Так, преподаватель Артиллерийской академии М. М. Поморцев (1851 - 1916) добивается за год до своей смерти увеличения почти вдвое дальности полета ракет за счет усовершенствования системы стабилизации. Его ракеты массой до 12 кг имели дальность полета до 8 км. В то же время попытки Поморцева заменить порох сжатым воздухом не имели успеха. Военный инженер Н. В. Герасимов в ту же пору, применив гироскопическое устройство, создал прототип современных зенитных управляемых реактивных снарядов.

Несмотря на свертывание производства боевых ракет в России, конец XIX - начало XX столетий ознаменовались появлением в нашем Отечестве большого числа фундаментальных теоретических работ по реактивной технике, о которых мы расскажем в главе 4.