1 августа мы целый день занимались подготовкой переходного отсека. Готовили корабль “Союз Т-13” на случай негерметичности выходного люка после возвращения.

Вероятность того, что переходный отсек после закрытия люка окажется негерметичным, мала, но, если это случится, космонавты должны перейти в корабль и возвратиться на Землю. Так что пришлось нам на всякий случай перетаскивать в “Союз Т-13” кассеты с отснятой пленкой и прочее наше добро, до бортжурналов включительно.

Наконец, выход в открытый космос! Он у меня был первый, а у Джана - второй.

Утро этого дня началось рано. Подъем в 4.00, а в 4.30 - уже медконтроль. Спали три часа. Настроение боевое. Два дня с нетерпением ждали этого события, так как уже хотели не просто выход сделать, а поскорее выполнить необходимую работу по наращиванию дополнительных солнечных батарей. В станции стало холодно, температура 13 градусов, очень много влаги. Она появилась уже не только на иллюминаторах и конструкциях станции, но и около спальных мест. В общем, как мы шутили эти дни, отвечая на вопрос Земли, что летаем в середине станции и по воде не ходим, так как не касаемся стен.

Медконтроль показал, что у меня не пишется дыхание. Пришлось менять медицинский пояс на котором закреплены датчики контроля сердца, датчики дыхания.

Законсервировали станцию полностью, выключили свет в рабочем отсеке и перешли в переходный отсек, уже одетые в костюмы водяного охлаждения. В переходном отсеке тесновато. Закрыли люк РО-ПХО и люк между кораблем и переходным отсеком. Первым вошел в скафандр я, затем Володя. Начали подготовку к шлюзованию. Все шло гладко. Скафандры герметичны. Провели продувку, десатурацию, сбросили давление из переходного отсека до 15 мл, дальше сброс уже не шел. Расчетное время - 10.00, мы выполнили в 10.15, долго шел сброс.

Люк открылся без особых усилий. Когда я открыл его, в “Дверь” сразу полетел весь мусор, который был в переходном отсеке (из него осуществляется выход в космос): всевозможные обрывки целлофана, веревочки, кусочки поролона, пыль. Проплыла мимо отвертка, которую давно потеряли. Пыль ярко светилась в лучах солнца, которое было сзади, а где-то внизу чуть виден горизонт. Прямо - черный космос со слоями искрящихся пылинок, вылетающих из станции. Космос, как пылесос, вытягивает из станции последние молекулы воздуха. Ощущения, что это открытая дверь не было, как-будто перед нами - большой иллюминатор.

Установили защитное кольцо на выходное отверстие, чтобы не повредить резиновое уплотнение, которое обеспечивает герметичность после закрытия люка. Я выплыл из станции. Несмотря на то, что зафиксировал свое положение карабином, боюсь выпустить поручень из рук. Стал на “якорь”. Поразила и красота Земли, и черный космос, и сама станция. Она показалась какой-то очень большой, огромной... Основные солнечные батареи с наращенными дополнительными батареями, напоминающими гигантские ветряные мельницы, вращались, отслеживая Солнце. Володя находился в переходном отсеке. Он вывел через открытый люк контейнер с дополнительной солнечной батареей. Дальше по циклограмме мне нужно было транспортировать его к месту установки. Передвижение по обшивке станции, где имелись поручни с кронштейнером, который представлял собой огромный шкаф (1,2x0,7x0,3 м) резко отличалось от тех перемещений, которые мы отрабатывали в гидробассейне. Передвигаться значительно легче, но первое время очень много внимания уделял фиксации и руки постоянно уставали от напряжения при фиксации карабином. “Подошел” к рабочему месту около основной батареи, раскрыл якорь. Закрепил основную батарею и тут подплыл Володя. Начали установку. Лебедка вращалась легко.

До тени установили контейнер и состыковали разъемы. В тени выполнили снятие контейнера и раскрытие одной батареи. Тень была с Луной, да к тому же фонарики, которые установлены на шлеме нового скафандра, хорошо освещали рабочее место. Потом нужно было развернуть всю батарею, чтобы подставить другой “бок”. А это можно по команде с Земли только в зоне Евпатории. И вот в течение 20 минут была возможность в ожидании зоны посмотреть на Землю. Оживленно, перебрасываясь шутками, вели переговоры с ЦУПом.

Летели над Африкой, приближаясь к побережью Средиземного моря. На траверсе - Италия. Обзор совсем не тот, что обычно из иллюминатора.

Когда батарея развернулась, стало не до шуток. Где-то заело трос, на котором разворачивается рядом с основной плоскостью добавочная солнечная батарея. Вначале думали, что дело в лебедке, которую я крутил.

Зафиксировал, начал откидывать лебедку, она не снимается с фиксатора. Нужно было выдернуть шпильку, которая крепит фиксатор. Шпилька не выдергивается. Подошел Володя, тоже подергал за веревку, которая привязана к фиксатору. Затем эта веревка оборвалась. Земля посоветовала резким откидыванием лебедки срезать шпильку. В бассейне это получалось. Здесь, после двух ударов с основной солнечной батареи посыпались элементы. Не помогла и “кочерга”. Решили работать без фиксации, раскрыли ручки, но лебедка не вращается. Володя занял мое место, попробовал, но безрезультатно. В это время у нас уплыла “кочерга” и дополнительный поручень. Видимо, пока менялись местами, они расфиксировались. Ситуация сложная. Возвращаться назад нельзя - нужна наращенная батарея. Поняли, что дело не в лебедке, трос приварился к лиркам в которых он был уложен.

Володя отошел подальше к люку с наконечником в руке, а я остался у лебедки. Он резко дергал, а я пытался сдвинуть трос с места. После нескольких рывков трос пошел. Ура! Медленно, с огромным усилием вращал я лебедку, но это уже не имело никакого значения. Батарея медленно раскрывалась, поднимаясь вверх. Последнее усилие на лебедку. Кричу: “Есть вход в гнездо вверху!” Но Володя говорит, что не видит этого. Еще раз проверил. Лебедка стоит мертво. Еще усилие - ручки гнутся, а движения троса нет. Володя посмотрел внимательно, отплыв дальше в сторону и убедился, что штырь - в гнезде.

Справились. Руки уже плохо вращались в запястье, устали. А впереди еще установка всей аппаратуры для исследования поведения материалов в вакууме...

Передохнули... Сняли с внешней обшивки станции кассеты с образцами биополимеров и конструкционных материалов, длительное время пребывавших в открытом космосе. Мы их заменили новыми образцами. В том числе установили коллектор метеорной пыли, изготовленный французскими специалистами. Через два месяца мы ждали прохождения Земли через хвост кометы Джакобини - Циннера. Вот тогда-то ловушки должны были сработать и захлопнуться!

В космосе были ровно пять часов. Но вышли из скафандров сухие - система терморегулирования работала очень четко. На руках следы сдавления. Колет руки. Это продолжалось долго. Поужинали, запили горячим кофе с лимоном. Настроение бодрое, хотя пальцы гудят, особенно мизинцы. Принял таблетку и уснул.

Прибавка энергии позволила активнее заниматься наукой. Я уже упоминал о “Курске-85”, эксперименте, проводившемся в три этапа. Во главе этого эксперимента стоял Институт Географии АН СССР. В проведении этого эксперимента принимали участие Министерство сельского хозяйства, Институт радиотехники и электроники АН СССР, специалисты дружественных социалистических стран.

Участвовали мы также в исследованиях, проводимых по международной программе ЮНЕСКО “Человек и биосфера”. Интереснейшая, а главное, на мой взгляд очень актуальная программа. Мы фотографировали биосферные заповедники на территории Советского Союза - Центрально-Черноземный заповедник прежде всего.

Кроме этого, мы занимались визуально-инструментальными наблюдениями поверхности материков и акватории Мирового океана, изучением верхних слоев атмосферы, техническими экспериментами с использованием спектрометрической аппаратуры “Астра-1”.

В районе Кавказско-Каспийского полигона АН Азербайджанской ССР мы продолжили осуществление эксперимента “Гюнеш” (в переводе с азербайджанского означает солнечный). Проводили спектрометрирование нефтегазоносных районов Западного Азербайджана и прибрежной зоны Каспийского моря. На Южном склоне Большого Кавказа производили фотосъемку сельскохозяйственных угодий, а также определяли на заданной территории оптические характеристики атмосферы. Отмечу, что начала проводить “Гюнеш” третья основная экспедиция. Выполненная на основе его карта линий разлома Большого Кавказского хребта была удостоена золотой медали ВДНХ.

По заказу Госкомитета по науке и технике мы выполняли эксперимент “Купол”. Остроактуальным было определение степени загрязненности атмосферы над крупным промышленным центром Украины - городом Запорожье. От нас потребовалась точная ориентация всего орбитального комплекса, и Володя справился с этой задачей на отлично. По результатам съемок специалисты дадут заключение о составе атмосферы над городом, о процентном соотношении составляющих ее частиц. Такая информация поможет при планировании природоохранных мероприятий.

В бытовом отсеке корабля “Союз Т-13” мы установили рентгеновский телескоп с приятным названием “Мария”. Прибор предназначен для измерения потока энергии протонов, электронов с помощью магнита и регистрирующих счетчиков. Используя телескоп, мы получали интересующую ученых информацию в разных областях Вселенной. Изучали механизм генерации частиц высоких энергий в радиационных поясах Земли.

Вообще, надо сказать, что после восстановления работоспособности всех систем и установки дополнительной солнечной батареи, появилась возможность для полноценного использования космической лаборатории и львиная доля нашего времени была отдана космическим экспериментам. Самое главное - все выполнить точно в срок на всей аппаратуре.

Между тем приближалось время нашего запланированного воссоединения с “Чегетами”. Был на связи Г. Гречко, спрашивал, что привезти. Они закончили комплексные тренировки. Все чаще в переговорах с Землей и наших разговорах появляется тема о возвращении Володи. Он говорит, что для него лучше бы вернуться вместе. У меня же наоборот настрой на интересную будущую работу.

Проснулись, выплыли из мешков в 11.00. Легли в 3.00. Видимо был напряженный день и спали плохо. Утром с 8 до 11 сон был хороший.

У хлопка уже появились ростки, а перец пока не выползает.

Сегодня уже пришла радиограмма о том, с какого момента я “Чегет-2”. С момента переноса моего ложемента из “Союза Т-13” в “Союз Т-14”.

Находясь на орбите мы узнали, что наша страна вышла с предложениями о международном сотрудничестве в мирном освоении космоса.

В очередном сеансе связи радиокомментатор Петр Пелехов засыпал нас вопросами.

Пелехов: “Что может дать освоение космического пространства всему человечеству, всей Земле, даже исходя из нашей национальной программы?"

Памир-1: “Как говорил еще К. Э. Циолковский: “Горы хлеба и бездну могущества”. Вот в этом ключе мы и понимаем значение космической техники и исследований для нашего хозяйства. Что мы сегодня можем давать? Обширные знания нашей планеты с точки зрения культуры земледелия, с точки зрения сохранения окружающей среды. Может быть это сухо звучит? Это природа, в которой мы живем, существуем и на которую стали уже оказывать чрезмерно большое воздействие, отрицательное воздействие.

Здесь масса и других проблем. Здесь и здравоохранение, здесь и взаимный контроль, как эксплуатировать свои национальные богатства и многое, многое другое”.

Памир-2: “Наша страна уже не впервые выступает с таким предложением и мы на деле доказали необходимость международного сотрудничества в космических исследованиях.

Наши программы “Интеркосмоса” доказали, что общими усилиями есть большая возможность разработки новых приборов, исследования новых направлений в науке, в общем, это все уже доказано и, конечно, создание международной организации в этом направлении помогло бы решать интересные вопросы и многие направления, которые сейчас невозможно решать даже в такой развитой стране, как наша. А вот вместе, общими усилиями мы могли бы поднять глобальные вопросы исследования околоземного пространства и дальше - космического пространства.

Вот на Земле через много, много лет, например, уже не будет хватать энергетики. Придется решать вопросы организации больших электростанций в космосе. Этот вопрос могут решать только все страны сообща”.

Пелехов: “Вот то, что вы сейчас делаете конкретно, уже можно применить в международном масштабе? Это без всяких поправок можно уже использовать в международных целях?"

Памир-1: “Безусловно, безусловно можно. Вот я и говорю как раз о более детальном знании нашей планеты. Это очень широко сказано: здесь и геология, и сельское хозяйство, здесь многие другие вопросы. Это все уже отработано и годится для использования в самых различных отраслях народного хозяйства”.

Памир-2: “Проводя геофизические эксперименты мы занимаемся съемками нашей территории и территории всей планеты. Вот тот же виток проходит и над другими странами. Можно было бы им уже сейчас давать информацию для использования в геологии и других отраслях хозяйства. А самое главное - людям не безразлично, что за техника летает в космосе”.

Находясь на орбите, нам пришлось пережить еще один очень неприятный момент. Именно в космосе такие сообщения ранят очень тяжело.

Сотые сутки полета. Начался рядовой день на орбите. Как обычно, мы вышли на сеанс связи с Землей.

Земля: “Здравствуйте, Памиры! Вы должны знать, что по планам американцы испытывают сегодня противоспутниковое оружие”.

Г. М. Гречко, который в это время был заместителем председателя Советского комитета защиты Мира и усиленно готовился к предстоящему полету специально пришел поговорить с нами.

Г. М. Гречко: “Мы все понимаем, что это очень опасно начать милитаризацию космоса. Опасно потому, что его трудно контролировать. В действие вводится новое оружие: пучковое, лазерное. Оружие приближается не только к странам, а к каждому городу, каждому человеку. Это очень опасный процесс. Американская администрация ведет себя как зарвавшийся игрок, который спешит, удваивая ставки, скорее сорвать банк. А ведь процесс разоружения - это не карточная игра.

Земля: “Памиры! Мы имеем сегодня возможность, благодаря телевизионному мосту, втянуть вас в этот разговор. Я думаю, что и вам не очень уютно от того известия, которое вы сегодня получили”.

Памир-1: “Это очень серьезный разговор. И, видимо, только те, кто поработали в космосе над Землей, которые думают о себе, о детях, об их будущем, то есть физиологически нормальные взрослые люди, которые имеют головы на плечах, не могут без содрогания думать о том, куда нас хотят втянуть. Мы особенно обостренно здесь чувствуем всю опасность вот этой игры. Мы решительно протестуем против подобных шагов администрации Рейгана”.

Памир-2: “Работая на орбите, даже и мысли не возникает о размещении оружия в космосе. Каждое утро у нас начинается с того, что мы ждем... Не думаем ни о чем, кроме жизни, продолжения жизни. Посмотрите на нашу прекрасную Землю, которую больше всего ценят те, кто ее покидает надолго: космонавты, подводники, шахтеры, летчики.

За нее надо бороться. Мы стоим на очень опасном краю и надо делать шаги в обратном направлении - в сторону разрядки.

Надо довести до каждого человека Земли опасность этой войны”.

А. Леонов: “Памиры! Очень приятно слышать ваши голоса - спокойные, уверенные и ваши такие умные слова. Мы вспоминаем дни, проведенные с вами перед стартом. Вы прекрасно справились со всем что мы планировали. Ваши слова произнесены с самой большой высоты, нет выше людей, которые могли бы так громко заявить ноту протеста против акции, которая сегодня свершилась в мире”.

Нам было очень приятно в этот день слышать с Земли голоса друзей и слова благодарности руководителей о проделанной нами работе в космосе. Первая часть нашей экспедиции подходила к концу. До старта “Союза Т-14” оставались считанные дни.

В последние дни старались как можно больше снимать. Снимал Африку, Нил, Амазонку в Южной Америке. Доснимался до того, что утром посмотрел на себя в зеркало - левый глаз почти не открывается, обгорели веки, левая половина лица - красная.

Пришлось принимать срочные меры.

Хлопчатник в последние дни забот прибавил. Растет буквально на глазах, каждый день - 3 см. Из упаковки лезет, не поймешь: где корни, где листья. Теперь предстояло придумать: как все это хозяйство вернуть на Землю? В день стыковки “Союза Т-14”, 18 сентября вынужден был передать на Землю, что хлопок уже в потолок упирается. Не знаем, что делать. Собирать еще рано - он зеленый.

Подготовили станцию к встрече, Володя собирается домой. У меня нет никаких отрицательных эмоций. Даже странно: совсем не хочется на Землю, ничего не щемит нигде, спокоен. Жду ребят и новой работы. Окончание где-то там, вдали, но это не гнетет. Это хорошо.

Сутки выведения “Союза Т-14”. Сегодня стартуют “Чегеты”! В тетради хроники полета записано:

Чегет - 1 - В. В. Васютин

Чегет - 2 - Г. М. Гречко

Чегет - 3 - А. А. Волков

В экипаже “Чегетов”, как положено писаными и не писаными правилами, был один ветеран космоса - наш старый и добрый знакомый Георгий Гречко. У него опыт двух космических полетов, общей продолжительностью 126 суток, ему уже перевалило за 50, он по возрасту у нас, так сказать, ведущий космонавт. С двумя другими “Чегетами” командиром Владимиром Васютиным и космонавтом-исследователем Александром Волковым - мы готовились к полету “в одной упряжке”.

Впервые пересменка экипажа на работающей станции будет выполнена без потерь времени, которое затрачивалось ранее на консервацию и расконсервацию “Салюта”, его бортовых систем. Такое решение позволит использовать преемственность опыта “Памиров” и “Чегетов”, повысит эффективность и качество работ на долговременной станции. Это уже не просто экспедиция посещения, а второй этап работ по единой программе.

Ребята стартовали в 15.38.48. Мы в это время были уже далеко в Тихом океане, когда услышали: “Пятнадцать минут. Полет нормальный”. Волновались, пульс был у всех под сто ударов. Все у них в норме. На душе стало радостно.

Связи с “Чегетами” у нас не было, все узнавали через сеансы связи с Землей.

Земля: “Чегеты вам передают огромный привет Памиры. Ждут встречи”.

Чегет-2: “Они даже не знают, сколько мы им везем приветов и каких горячих!"

День прошел в ожидании. Володя собирает вещички, набирается много.

Подготовили спальное место на потолке, а два других развернем после согласования с прилетевшими новичками.

Состоялась долгожданная встреча на орбите. После открытия люка торчит рука с цветами, традиционные орхидеи. Первой показалась лысая голова Васютина, а потом вплыл Гречко. Все радуются, смеются, передают лимоны. Володя, по-моему, счастлив, на лице очень большое удовольствие.

Один Гречко никак не мог понять: где у нас верх, а где низ. Перед ним преспокойно плавало яблоко, а он торчал вверх ногами.

По поводу нашей встречи состоялся телерепортаж:

В. Джанибеков: “Сегодня нашего полку прибыло. Сегодня к нам пристыковался “Союз Т-14”. Теперь у нас пять человек на борту. Количество увеличилось, это значит увеличились наши силы и, естественно, изменится качество нашей работы, будем надеяться в лучшую сторону”.

В. Савиных: “Мы очень рады встрече. Очень давно мы ждали ребят. Они выглядят отлично. Чувствуют себя хорошо. Завтра мы уже приступим к совместной работе с новым оборудованием, которое они привезли”.

Г. Гречко: “Говорят, что гора с горой не сходятся, а вот Чегет к Памиру пришел”.

Г. Гречко раздает письма, привезенные с Земли, подарки: лимоны, мед.

Долго сидели, потом в 12.00 отправили спать Володю и Сашу, а сами готовились к следующему дню, который, судя по телеграмме, будет сумасшедшим.

Все ушли спать, а я сидел и смотрел видеофильм о моей родной Вятской земле и репортаж с дачи. Сидел, радовался и не знал, что дача уже сгорела. Гречко молчал о случившемся.

Прошло много лет, но я часто перелистываю уже пожелтевшие от времени, листы писем, присланные в космос.

Мне бесконечно дорого все, что было написано близкими и друзьями. Вот некоторые из них:

"Здравствуй Виктор!
Очень рады за вас, что все образовалось. Следим за полетом с большим вниманием, гордимся вами, переживаем.
К сожалению, невозможно было выйти на связь и узнать, как там наши растения, думаю, что они погибли, если вы молчите.
Контроль клубники растет в трех местах - у Саши в лаборатории, у меня на балконе и у твоей Лили на даче. У меня уже много ягод, правда зеленые. Луковицу от тюльпана желательно не выбрасывать, а завернуть в бумагу и нам вернуть, передадим ее в Никитский сад, будет новый сорт - космический.
Со следующей оказией пошлем снова что-то цветущее.
Была у вас дома - принесла землянику, тюльпан и орхидею - контроли. Валюшка почти не изменилась, готовится к экзаменами - бодренькая и хорошенькая, а Лиля сказала: “Плакать больше не будем, будем ждать”. Положила ромашку, которая занесена в Красную Книгу, но по одной для вас можно сорвать.
Удачи вам, хорошего настроения, успешной работы.

До встречи на Земле”.

Выплыл из мешка в 8.00. Когда летел к первому посту, то проснувшийся Г. Гречко схватил меня за ногу, спрашивая время. Все потихоньку начали вставать. У меня уже был готов кипяток и разогреты банки с консервами. Новички вроде бы ничего. У Володи пока нет аппетита. Джан спал в ПХО, говорит, что выспался. Он освободил свое место В. Васютину, который выкупил его за один целковый.

За столом суета. Ребята осваивают космический быт. Умыться, побриться, на горшок сходить, первый раз это непросто.

Второй день нашего совместного полета был полностью посвящен экспериментам. Володя занимался с аппаратурой ЭФО, изготовленной в Чехословакии, исследуя прохождение звезд через слои атмосферы. Проверяет температурные режимы. Через две минуты заход звезды за горизонт.

В настоящий момент В. Васютин работает с аппаратурой МКС-М. Это спектральная аппаратура.

Переговоры с Землей:

В. Васютин: “Многоканальный спектрометр позволяет фиксировать состав атмосферы. Сегодня четырежды этот прибор вступал в работу. Параллельно с этим Саша Волков выполнял работу кинокамерой “Болье”, которой снимал характеристики Солнца при переходе через атмосферу на восходе и на заходе”.

А. Волков: “Мне сегодня с помощью кинокамеры “Болье” предстояло снимать восход и заход Солнца за горизонт. Эта задача выполняется для определения температурных характеристик Солнца и состояния атмосферы. А атмосфера это и погода, и климат на Земле”.

Г. Гречко: “Сейчас я готовлюсь на заходе Солнца с помощью призмы получить характеристики озона, просвечивая Солнцем атмосферу, а фотоаппаратом снять вид горизонта, через который эти лучи проходили, чтобы потом сопоставить полосы озона и аэрозоля, как они получаются на фотоаппарате и на призме с узкополосными фильтрами”.

Сам я весь день провел с аппаратом “Скиф”. Это спектрометр, который позволяет записывать информацию о Земле в узких спектральных зонах вместе с фотографированием.

Завтра у нас опять такой же целевой день. Участвовать будут эти же приборы и введем новые.

Особенностью этих экспериментов является синхронность работы, приблизительно десяти приборов. Ранее такие комплексные исследования атмосферы не проводились.

Володя собирает корабль “Союз Т-13”, поэтому все заботы о станции сейчас на мне. Он достал из нашего корабля мой ложемент и я установил его в “Союз Т-14”, вместо ложемента Г. Гречко. Отныне, на случай аварийной посадки, я прописан в корабле “Союз Т-14”.

Володя уже в пятый раз укладывает корабль для возвращения на Землю.

Очень устал, но надо написать письма домой.

Напряженно работали по программе экспериментов.

Состоялся телевизионный репортаж.

На нем мы подвели итоги совместной работы.

Земля: запись переговоров:

В. Джанибеков: “Подходит к концу первая часть основной экспедиции и корабль “Союз Т-13”, практически уже собран для возвращения на Землю. У нас с Георгием Гречко образовался новый экипаж. А по сути дела сейчас впервые осуществляется смена экипажей на орбите. На станции успешно начали работу двое новичков, ну, новички они на орбите, в Центре подготовки космонавтов Владимира Васютина и .Александра Волкова знают уже давно. Они потихоньку обживаются. Должен отметить, что вот такая передача эстафеты имеет какой-то определенный смысл”.

Г. Гречко: “Если говорить об эстафете, то, конечно, результат мы ожидали хороший, но я, например, не предполагал, что это будет настолько эффективно. Новый экипаж быстро врабатывается, на ходу передаются приемы, проводятся эксперименты, техническое обслуживание. Чувствуется динамика. Все это в десятки раз сокращает сроки.

Самое главное, что воспринимает пришедший экипаж, это необычный дух доброжелательства, энергии, оптимизма, умения, творчества, который присутствовал на борту.

Виктор Савиных у нас, как эстафетная палочка. На самом деле Витя не эстафетная палочка, а палочка-выручалочка.

За эти пять дней к нему сыпались тысячи вопросов: “Как это? Где это? Почему так?” Витя быстро, четко, выполняя свою программу, всегда приходил нам на помощь, а иногда, вместо того, чтобы объяснить, как это, он делает все сам, наглядно показывая, как все это делается.

Я с грустью покидаю станцию, но уверен, что в новом составе экипаж достойно пронесет эстафету творчества, дружбы и сотрудничества .

В. Васютин: “Продолжая репортаж о нашей совместной деятельности, я хочу сказать, что на протяжении этих суток, на фоне того, что мы знакомились со станцией, проведено ряд экспериментов. В том числе, биотехнологические. Для этой цели на борту сейчас есть установка нового поколения. Это установка опытного промышленного производства. Она используется сейчас в интересах медицины, сельского хозяйства и пищевой промышленности. В настоящий момент нами разделено 39 фракций.

Сегодня планируется еще два цикла работ с этой установкой. Эта установка нового поколения и мы надеемся получить очень хорошие результаты.

Мне, как командиру следующего этапа этой экспедиции, очень полезно было встретиться с командиром, который сейчас уходит со станции и перенять у него опыт динамики, опыт управления системой. Мне одному было бы значительно сложнее”.

В. Савиных: “Приход новой экспедиции на “Салют-7” добавил нам возможность сделать большое количество экспериментов программы, которая велась целенаправленно. Г. Гречко прибыл как специалист по астрофизике. Благодаря новой организации работы мы за короткое время выполнили массу новых экспериментов, вдвоем это было бы сделать невозможно.

Неделя совместной работы была отдана, в основном, земной атмосфере. Дирижеры этой программы - С. Савченко - на Земле и Г. Гречко - в космосе. Слаженность доброго десятка съемочных приборов требовалась идеальная. Дома мы в таком составе все это не проходили, пришлось навыки обретать “на лету”. В глазах стоит картина, например, охота за Солнцем. Саша Волков у иллюминатора с биноклем должен проецировать заходящее светило на экран. Мы с Гречко висим на потолке, готовимся снимать на этом экране ступени аэрозольных слоев, которые покажет Солнце при проходе через атмосферу, Джанибеков следит за другим окошком, где установлен самодельный коронограф. Даже Володя Васютин оторван от биотехнологической установки “Эфу-робот”. Подготовки - час, а может и не один. Съемки - пол минуты. И тут же надо переключаться на какую-нибудь звезду, тоже “ныряющую” в атмосферу.

На сон летавшим ветеранам оставалось по три - четыре часа в сутки. Из расчета, что я еще высплюсь в дальнейшем полете, а Джанибеков и Гречко отдохнут на Земле.

С Володей мы сделали много. Технически подготовили все для успешной работы второй экспедиции.

Сейчас я собираю в дорогу экипаж “Союза Т-13” и занимаюсь подготовкой станции к новому этапу работы”.

А. Волков: “Работа на борту станции - это часть большого труда, вложенного учеными, рабочими, техниками, всеми специалистами, которые готовили нас на Земле. Цикл совместных работ заканчивается. Большое спасибо всем, кто готовил нас на Земле и нашим дублерам, которые сопровождали нас на протяжении всей работы”.

Шестые сутки совместных работ.

На очередном сеансе связи в переговорах с радиокомментатором П. Пелеховым нас попросили рассказать о том, что мы успели сделать за эту неделю.

В. Джанибеков: “Мы очень довольны и с нетерпением ждем результатов нашей работы. У нас еще живы яркие воспоминания об этих очень напряженных нескольких днях. Эти дни работы по целевой программе, я бы охарактеризовал так: сравним целевую программу с гвоздем, совершенно не подточенным - бьешь, бьешь по нему, а он очень плохо идет, а вот заточили и одним ударом получается проникновение гораздо глубже. Вот примерно так и выглядит, на мой взгляд, наша работа. Очень хорошие были задумки по исследованию атмосферы, параллельная работа всех членов экипажа. Разными методами пытались зафиксировать все, что происходит в самых верхних слоях атмосферы, даже на высоте 300 км. Здесь непочатый край работы, как говорит Г. Гречко, наш дирижер, так как он - один из главных идеологов этих исследований. Мы надеемся получить очень интересные результаты”.

Не удержался П. Пелехов и от вопроса: “Каково же вам расставаться после такой длительной совместной работы?"

В. Джанибеков: “Мне уходить совсем не хочется, потому что я только - только начал здесь заниматься нормальной работой, а не постоянным ремонтом и восстановлением станции.

Мы с Виктором успели сделать неплохой задел на выполнение программы полета, а на Землю мне так и не удалось посмотреть. Осталась некоторая неудовлетворенность. Очень буду скучать без Виктора. Мы с ним очень дружно жили и работали, как говорится, душа в душу.

На эту тему мы стараемся говорить как можно меньше и не употреблять слово “прощай”, это грустно. Говорим: “До встречи"”.