Фото Н. Лыткина.

Американцы говорят нам:

— Нью-Йорк — это не настоящая Америка.

— А где настоящая?

В ответ обычно машут рукой на запад. Но дальше Манхеттэна нам нет доступа. И мы вынуждены жить на каменном острове, бро­дить по стритам и авеню, спланированным на­подобие решетки.

Нью-Йорк — огромное поселение разно­языких, разноплеменных людей. На работе они все американцы, после работы живут са­ми по себе, возвращаются к родным языкам и думают не по-американски. Когда американец на работе, он обязан думать и говорить, что все самое лучшее делается только в Аме­рике.

Почти то же самое происходит с некоторы­ми делегатами ООН, представляющими стра­ны, состоящие в американском блоке: они порой уподобляются «сендвичмэнам», незри­мо нося на спине и груди рекламные щиты американского просперити.

В нижнем этаже здания ООН устроена вы­ставка, посвященная применению атомной энергии для мирных целей. Здесь была вы­ставлена также модель первой в мире совет­ской атомной электростанции. Тысячи экскурсантов ежедневно приходят в здание ООН и обычно подолгу простаивают возле этой модели. И нам часто приходилось слышать слова, проникнутые глубоким уваже­нием к этому крупнейшему достижению со­ветской науки. Но на днях служащие ООН по­чему-то... унесли модель первой в мире со­ветской электростанции со стенда выставки!

Конечно, дело служащих — служить тому, кому они служат. Но нам, признаюсь, стало как-то сиротливей в здании ООН без этого нашего «соотечественника». Нигде так сильно не испытываешь тоску по отчизне, как в Америке. И когда в последний раз «ТУ-104» уле­тал с американской земли, было такое ощуще­ние, будто вместе с этим куском родины ото­рвалась у тебя частица сердца.

Мы часто сопровождали нашего кинокор­респондента Н. Лыткина по улицам Нью-Йор­ка, когда он запечатлевает жизнь города на пленку. Киносъемка не останавливает внима­ния прохожих, но непривычная по внешнему виду съемочная камера привлекает внимание любителей. И происходит любопытный диалог:

— Почему вы снимаете строительство небо­скребов, а не трущобы на нижних улицах?

— Нам нравится, как американцы строят дома. Советским людям это будет интересно посмотреть.

— Значит, вы не пренебрегаете нашим хо­рошим?

— Конечно, особенно тем, что может быть полезно для нас.

— А вам, ребята, самим нравится Америка?

— Нам нравятся все хорошие люди.

— Нет, вы не крутите, скажите прямо?

— Бродвей — это Америка?

— Конечно, нет.

— Так покажите нам Америку, тогда мы вам скажем!

— Да, верно, в госдепартаменте сидят угрюмые люди... А вы, значит, действительно не хотите воевать с нами?

— Мы уже «воюем» — молоком, мясом и маслом!

Отбросив внушенную им подозрительность, люди улыбаются и желают нам успехов в та­кой борьбе.

Потом, сидя на заседании ООН, мы терпе­ливо слушаем выступления американских ли­деров западного блока. Они говорят будто бы от имени народа Соединенных Штатов, а мы испытываем печальное недоумение. Словно нет у этих господ иных жизненных целей, как только старательно натравливать одно госу­дарство на другое, измышлять мнимые опас­ности для человечества, скрывать истину, при­нижая, в частности, действительные достиже­ния мирной социалистической экономики стран социализма и рекламируя свои в духе зазывал из кабаков Бродвея. И не по этим ли причинам со стенда выставки ООН выдворили модель первой в мире советской атомной электростанции? Впрочем, горечь по поводу этого факта в тот же день была компенсиро­вана тысячекратно.

Мы сидели у телевизора и терпеливо смо­трели американские фильмы, безжалостно иссекаемые рекламными репризами. Даже с пропагандистскими военными фильмами не церемонились рекламодатели. Вчерашняя телевизионная программа была закуплена фир­мой «Жиллет». И не успевал на экране под­няться в атаку обсыпанный землей, с зарос­шим щетиной лицом американский солдат, как его сменял упитанный, улыбающийся госпо­дин и шлифовал свои щеки патентованной бритвой...

Сотни разных личностей брились на экране, а дикторы пели хвалебные псалмы фирме. И невольно приходила мысль, что новая мо­дель бритвы «Жиллет» — последнее и самое выдающееся достижение американской техники.

Но вот в отведенные минуты стали один за другим брать слово американские политиче­ские комментаторы. И мы впервые здесь, в США, услышали из официального источника слова поздравления по адресу нашей страны:

«Русские первыми в мире запустили искус­ственный спутник Земли! Сейчас вы услы­шите его позывные сигналы».

И мы услышали радиощебет из эфирного океана, где кусочек нашей отчизны, сработан­ный гением народа, с чудовищной скоростью описывал эллипс вокруг земного шара и гор­до пел свою победную радиопесню. Услышать этот голос своей страны, долетающий из про­странства, указывающий новую эру в развитии человечества, — какое это гордое и безмер­ное счастье!

Мы бросились на улицу, чтобы купить вечерние газеты. Возле киоска толпа.

шингтонские официальные круги спекулирова­ли на том, что русские могут запустить меж­континентальный снаряд, а русские подарили Луне младенца».

Но вот по другому каналу диктор обещает: «США тоже запустят своего спутника... весной следующего года». И гостеприимно пригла­шает: «Модель его вы можете посмотреть в Нью-Йорке в Доме новостей!»

Начался прием сигналов. Мы снова слышим торжествующий радиоголос спутника, раз в де­вяносто шесть минут облетающего нашу пла­нету.

И как-то не очень хочется смотреть в нью-йоркском Доме новостей мертвый, недвижи-

Перьос сообщение о спутнике в Ныю И< ,