«Каждый француз — контрразведчик в глубине души...»

Самодвижущаяся бомба «фау-1» была бесспорной технической удачей. Эту удачу в какой-то степени затмило появление ракеты «фау-2», оружия более эффектного, но менее действенного.

Генерал Дорнбергер в своей книге «Секретное оружие острова Пеенемюнде» сравнительно мало говорит о «фау-1». Недавно появившееся американское исследование «The complete book of outer space» (Изд. Гном-Пресс) совершенно необоснованно трактует оружие «фау-1» как «малоудачный первый вариант оружия «фау-2».

Это неправильно, и мы считаем себя обязанными восстановить истину.

Вот факты.

Оружие «фау-1» — отнюдь не ракета. Оно не может двигаться в безвоздушном пространстве или при малой плотности атмосферы. Для межпланетных сообщений оно совершенно непригодно.

Однако как боевое оружие, производимое серийным способом и относительно недорогое, «фау-1» можно считать замечательным техническим достижением.

«Фау-1» представляет собой небольшой самолет с короткими крыльями, размах которых равен пяти метрам тридцати сантиметрам.

Длина корпуса — восемь метров сорок см; над ним проходит нечто вроде печной трубы с открывающимися вовнутрь клапанами, расположенными по всей длине трубы; это и есть приспособление, при помощи которого машина движется. Эту трубу инженеры назвали «пульсореактором».

Машина изготовлена почти полностью из стали, за исключением передней части фюзеляжа и рубки управления, которые выполнены из более легких сплавов.

Строго говоря, лишь одна движущая труба представляет собой техническую новинку.

Когда катапульта выбрасывает машину вверх, клапаны приоткрываются и впускают воздух, тут же смешивающийся с горючим, поступающим из резервуара. Горючая смесь зажигается от электрической искры.

Образуется огромное количество газа, который мгновенно заклинивает клапаны, устремляется назад, в открытое сопло, а аппарат идет вперед согласно законам реактивного движения.

Цикл повторяется сорок пять раз в секунду. Вся эта остроумная комбинация была, по-видимому, предложена неким Паулем Шмидтом, а реализовало ее немецкое акционерное общество Аргус.

Немедленно возникли споры о том, кому принадлежит честь получения авторского права на это изобретение.

«Фау» после запуска

Пауль Шмидт пытался отстоять свой приоритет, но в дело вмешались учреждения, подведомственные Герингу. Паулю Шмидту пригрозили арестом, и авторские права были у него отобраны.

Мы не собираемся играть роль арбитра в потасовке, разыгравшейся между нацистами. Скажем только, что к началу битвы за Лондон немецкая пропаганда приписывала «честь» изобретения «фау-1» герру Гейнцу Бунзе. Есть основания предполагать, что персонаж этот существовал лишь в воображении нацистов. Во всяком случае, никаких следов этого изобретателя после войны обнаружить не удалось.

В 1944 году несколько видных французских коллаборационистов также заявили свои права на это изобретение. В качестве доказательства они привели лишь один довод — столь гениальное изобретение могло быть сделано только французом. Это лестное для французской нации утверждение не имело, однако, успеха.

Тем не менее еще в 1910 году некий Ренэ Лорен получил французский патент на изобретение, в котором, при желании, можно увидеть зародыш будущего «фау-1». Еще раньше, в 1867 году, Шарль до Луврие описал схожий механизм, назвав его «динамической ракетой».

Поскольку, однако, права всех этих претендентов трудно рассматривать как реальные, «высокую честь» осуществления в металле самолета-снаряда «фау-1» следует делить поровну между герром Паулем Шмидтом и акционерным обществом Аргус-Верке.

Эти имена должны быть сохранены историками, которые, без сомнения, прибавят к ним имена генерала Дорнбергера и г-на Вернера фон Брауна.

Остальные части конструкции «фау-1» не представляют собою ничего принципиально нового. Они состоят из корпуса самолета небольших размеров, в котором размещены (считая по порядку от передней части к хвосту):

1. Лаг-дальномер.

2. Детонаторная головка с контактным запалом, срабатывающим при ударе.

3. Магнитный компас.

4. Отсек взрывчатки, содержащий 600 кг смеси (в пропорции 1:1) динитробензена и нитрата аммония.

5. Резервуар, несущий 700 литров горючего.

6. Два прямоугольных крыла, обеспечивающих устойчивость в полете.

7. Два резервуара сжатого воздуха.

8. Запас сухих элементов.

9. Автопилот.

10. Стабилизатор, снабженный закрылками глубины и деривации, связанный с рулевым оборудованием машины¹.

¹ Все эти подробности заимствованы из донесения Верна. Если они покажутся кому-нибудь чересчур отрывочными, можно обратиться к другим источникам, например: автор Фрэнд Иллингворт, «Ситизен Пресс», Лондон, 1945, «Реактивная бомба «фау-1», автор А. Ананов, «Документы современного воздухоплавания», документ № 2-11-02 (изд. Блондель и Ружери, Париж, 1945), «Воздушные операции и устройства, применявшиеся при обороне Великобритании от германских самолетов-снарядов и ракет», автор — маршал авиации сэр Родерик Хилл, 1948 год. (Примечание автора).

Самолет-снаряд «фау-1» не управлялся по радио.

Автопилот вел машину со скоростью 650 км/час на высоте от 500 до 2500 метров при точности попадания в цель порядка 5 км.

Дальнобойность самолета-снаряда не превышала 300 км.

Снаряд запускался либо с пусковой площадки при помощи струи пара высокого давления (она получалась методом соединения перманганата кальция с обогащенной кислородом водой), либо «фау-1» сбрасывался с летящего самолета.

Корпус самолета-снаряда может быть изготовлен из стекла и пластических масс, что сделает его неуязвимым для радарных установок. Обыкновенная взрывчатка при желании может быть заменена атомным зарядом, который произведет несравненно более обширные разрушения.

Такое оружие — серийное, недорогое, запускаемое с самолета или выбрасываемое катапультой всплывшей подлодки — при замене взрывчатки атомным зарядом представляет собой опаснейшее оружие.

Итак, при содействии всех подпольных групп, и в частности группы Марко Поло — Промонтуар, английская противовоздушная оборона и истребительная авиация вступили в отчаянную схватку с немецким самолетом-снарядом «фау-1».

Основные события этой борьбы, решившие исход сражения на западном фронте, разыгрались в небе Англии.

Первый самолет-снаряд был запущен немцами в ночь с 13 на 14 июня 1944 года. Около четырех часов утра офицер службы оповещения английской ПВО вызвал Лондон по телефону и коротко сообщил: «водолаз» (diver)!

Этим условным термином решено было обозначать появление над Англией самолетов-снарядов. Спустя несколько часов три других «фау-1» взорвались на английской земле. Один из них угодил в лондонский квартал Бетнал-Грин и принес много бед мирному населению.

Немцы предполагали направлять на Англию 5000 «фау-1» в сутки, но бомбардировки Пеенемюнде и других узловых пунктов производства помешали этому плану.

Фактически бомбардировке подвергался лишь район «большого Лондона», и падало на него не свыше 150 самолетов-снарядов в сутки.

Теперь можно сказать с уверенностью, что обеспечь немцы намеченную цифру в 5000 машин — война на Западе была бы проиграна союзниками.

Пришлось бы начать массовую эвакуацию Лондона, морские порты были бы разрушены, операцию по высадке в Европе пришлось бы отложить на неопределенное время... Вряд ли Англия могла бы быстро оправиться после такой суммы ударов, и все усилия союзных держав оказались бы под серьезнейшей угрозой.

Даже попадание 150 «фау-1» в сутки поставило бы Англию перед рядом серьезных проблем и трудностей. По мнению Гитлера и его штаба, и этого количества было достаточно для того, чтобы полностью дезорганизовать тылы армии, готовящейся к вторжению в Европу.

В этом смысле чрезвычайно показательна листовка, которую немцы сбрасывали солдатам союзных войск, сражающимся в Нормандии. Вот ее точный текст:

«Солдаты, вы пойманы в ловушку. Как вы думаете, почему Германия выжидала после вашей высадки десять дней, прежде чем применить свое новое секретное оружие «фау-1»? Это делалось для того, чтобы заманить вас в капкан. Вы сражаетесь на полоске земли, ширина которой была определена немецким командованием заранее. Тем временем наши самолеты-снаряды сеют разрушение и смерть в ваших городах.

Они летят на малой высоте и без промаха разят порты, которые должны снабжать вас всем необходимым. Они разрушают мосты, связывающие вас с родиной. В Англии царит паника, флот потерял подвижность, даже плавучие госпитали не выходят в море. Скоро у вас иссякнут боеприпасы. Вы сами должны найти спасение из этой ловушки.

Подумайте об этом!»

Листовка довольно точно свидетельствует, о чем мечтали немцы.

Французские фашисты с восторгом подхватили эту пропаганду. Жан-Герольд Паки и Филипп Анрио соревновались в похвалах новому немецкому чуду.

Когда Филипп Анрио был приговорен к смерти и расстрелян людьми Сопротивления, это событие было использовано немецкой пропагандой в своих интересах.

На всех стенах появились наклеенные афиши: «Он говорил правду, и за это они его убили!»

После покушения на Гитлера 20 июля французское Сопротивление ответило в тон: «Он лгал, и за это они его не убили!» Эта надпись была сделана под шаржем на фюрера.

Тем временем число жертв от самолетов-снарядов продолжало увеличиваться. Больше всего жизней унес самолет-снаряд, упавший в Лондоне на Льюисхэм Хай-Стрит; пятьдесят один человек было убито наповал и двести шестнадцать — ранено.

Немало случалось и других подобных «неприятностей». (У англичан есть им одним присущая манера преуменьшать пережитое бедствие, именуя его «неприятностью» или «осложнением». Это свойство обозначается непереводимым словом «understatement»),

В «фау-1», смертоносном роботе, было нечто ужасное.

Свидетели единогласно утверждают, что падению машины и ужасающему грохоту взрыва обязательно предшествовало мгновение зловещий тишины.

После взрыва «фау-1»

Пятьсот тысяч человек покинули Лондон, создав страшнейшие «пробки» на всех путях сообщения. Казалось, надежды фашистов сбываются. Однако в игру вошли принятые англичанами контрмеры.

Новые аэростатные заграждения были установлены в пять дней вместо предполагавшихся восемнадцати. Истребительная авиация начала изыскивать новые приемы. Некоторые пилоты научились поддевать своим крылом летящий «фау-1», вызывая взрыв снаряда над пустынной Темзой или малонаселенными пригородами.

Особенно отличался в этом опасном виде спорта летчик-француз по имени Жан-Мари Маридор, биография которого была опубликована издательством Амио-Дюмон в Париже в 1945 году.

Однажды Маридор увидел самолет-снаряд, снижавшийся над школой. Летчик направил свой истребитель прямо на «фау», протаранил его и погиб при взрыве, повторив бессмертные подвиги советских летчиков-героев.

Вскоре появились настоящие чемпионы по охоте на «фау-1». Так, например, командир истребительной эскадрильи Джозеф Барри сбил их шестьдесят штук!

Уже к концу июля 1944 года защита Лондона от «фау-1» была более или менеее налажена. Сэр Фредерик Пайл ввел новую систему противовоздушной обороны. Воздушное пространство делилось на два концентрических круга: в большем круге была запрещена зенитная стрельба, частенько прежде сбивавшая собственные самолеты, зато было предоставлено широкое поле деятельности истребительной авиации; в меньший круг истребителям залетать воспрещалось, но над городом устанавливалась густая завеса артиллерийского огня.

Эта новая тактика была подсказана специалистами по «оперативным изысканиям». Такая новая научная дисциплина стихийно возникла в дни войны. Руководили ею глубоко штатские люди.

Были введены в действие два секретных оружия союзников: перехватчик «М-9» и ракета ближнего действия.

Перехватчик «М-9» представлял собой настоящий электронный мозг, способный определить траекторию любого движущегося в воздухе тела. Работая в сочетании с крупнокалиберной зенитной артиллерией, перехватчик «М-9» автоматически определял точку, в которой летящее тело должно оказаться через заданное количество секунд, и наводил туда орудие. Промахи случались крайне редко. Объект для «М-9» был безразличен — он с успехом сбивал обычный бомбардировщик или самолет-снаряд.

Можно сказать, что «М-9» был первым детищем новой науки — кибернетики, спустя несколько лет стяжавшей себе громкую славу.

Ракета ближнего действия представляет собой еще более удивительное создание человеческого гения. Суть ее в том, что в головку снаряда вмонтирована крохотная радарная установка. На первый взгляд это кажется совершенно невозможным: ведь любые электрические провода неизбежно порвутся от сильного толчка в момент выстрела. Но в том-то и чудо ракеты ближнего действия, что в ней проводником электрического тока, управляющего движением снаряда, являются не провода, а особая типографская краска, которой напечатана схема. Радарная установка не только выводит снаряд точно на цель, но и заставляет взорваться без соприкосновения с целью, на заданной близости от нее, обеспечивающей наибольшее разрушение.

Сочетание этих двух новых видов оружия дало англичанам возможность к концу войны уничтожать в воздухе до 75 процентов запускаемых немцами самолетов-снарядов.

Однако производство «фау-1» было организовано немцами в таких масштабах, что с избытком покрывало потери. Как показывают донесения группы Марко Поло, даже абсолютное разрушение союзной авиацией заводов «Фольксваген» незначительно замедлило темпы изготовления «фау-1». Призводство этого оружия было рассредоточено по небольшим мастерским всех европейских стран.

Почти все подпольные группы во всех странах организовывали на этих заводах саботаж и посылали донесения главному штабу союзников.

Уничтожались одни мастерские, но немцы немедленно создавали другие.

Невероятное событие произошло в ночь с 25 на 26 июля.

Бомбардировщик марки «Дакота», принадлежавший британским военно-воздушным силам, приземлился на польской территории, погрузил собранный «фау-1», захваченный героями польского Сопротивления, и благополучно доставил его в занятый союзными войсками итальянский порт Бриндизи. Отсюда его морем переправили в Англию.

Разобравшись в несложном механизме движущей трубы, английские специалисты сразу поняли размеры нависшей над Англией угрозы. Все споры прекратились и было решено избавиться от самолетов-снарядов наирадикальнейшим способом — захватив в свои руки пусковые площадки.

Тот, кто захочет разобраться во множестве противоречий, которыми полны все книги, написанные о войне, должен уяснить себе следующее: цели союзников в наступлении были совершенно различными¹.

¹См. книгу американского журналиста-обозревателя Ральфа Ингерсолла «Совершенно секретно». (Имеется русский перевод).

Для англичан площадки запуска «фау-1» являлись объектом номер один, не терпящим отлагательства. Самым важным для французов было поскорее добраться до Парижа. Американцы стремились достичь рейнской зоны, куда их влекли деловые интересы.

Как известно, противоречия неизбежно порождают трения.

Как бы то ни было, предпринятое фельдмаршалом Монтгомери наступление должно было привести к захвату пусковых площадок.

Попутно, по требованию группы Марко Поло, был с воздуха атакован Сен-Ле, где хранились готовые «фау-1».

За этим последовала серия массированных налетов, проводившихся как английской, так и американской авиацией. Множественные налеты были предприняты в период с 28 июля по 5 августа 1944 года.

В борьбе с оружием «фау» они играли не меньшую роль, чем разгром острова Пеенемюнде.

Заключительный рейд состоялся вечером 5 августа, когда, в частности, 441 английский самолет сбросил свыше 2000 фугасных бомб на Сен-Ле, почти полностью разрушив город и засыпав хранилища «фау». (Об этом уже у поминалось в нашем рассказе).

В погребах и подземельях Сен-Ле и Эссерана кроется еще одна неразрешенная тайна. Из немецких документов явствует, что под грибными питомниками, в которых были сложены «фау-1», находился нижний этаж подземелий и в нем — еще одно секретное оружие никому не ведомого типа.

Нельзя рассматривать это как простое предположение; слишком много свидетельских показаний полностью совпадает.

По крайней мере четыре образца оружия, о котором никто из нас не знает ничего, по-прежнему должны лежать под развалинами в нижних погребах Сен-Ле. Это — всего лишь одна из тысяч тайн, порожденных второй мировой войной. Для раскрытия ее необходимо либо найти фотокопию записной книжки Канариса, либо произвести на месте бывшего города Сен-Ле основательные раскопки.

Подробный отчет о результатах бомбардировки Сен-Ле был отправлен в Лондон сотрудниками Октава через две недели после ареста последнего. Этот же документ содержал подробное описание немецкого бомбардировщика типа Хейнкель, который был приспособлен для запуска самолетов-снарядов «фау-1» и должен был заменить разбомбленные пусковые площадки.

База этих Хейнкелей была размещена на территории Голландии, и запускаемые ими «фау-1» подходили к Англии с той стороны, где не было аэростатных заграждений. Отсюда они продолжали свою смертоносную работу еще довольно долго.

Последний по счету самолет-снаряд упал на английскую деревню Датчфорд 29 марта 1945 года, за месяц до капитуляции Германии.

Продвижение союзных войск на континенте помогло прекратить обстрел Британии оружием «фау». С этой точки зрения важнейшим событием в войне против «фау» после разгрома Пеенемюнде был прорыв германского фронта Первой канадской армией 6 апреля 1945 года в районе Армело в Голландии.

Несмотря на отчаянное сопротивление немцев, канадцы продвинулись на двадцать километров на северо-восток и достигли городка Юммело, где была размещена главная база комплектования «фау» и подготовки их к запуску.

Канадцы полностью разрушили центральные сборочные мастерские и уничтожили множество поездов с готовыми снарядами «фау-1» и ракетами «фау-2».

Нависший над Лондоном кошмар наконец-то рассеялся.

Итак, оружие «фау-1» играло значительную роль до последнего часа великой европейской битвы.

Чертежи этого оружия, как стало известно впоследствии, были ранее переданы немцами в распоряжение японских милитаристов, но там «фау-1» не привились: национальному характеру японцев гораздо больше соответствовали самолеты-смертники камикадзе¹.

¹ Камикадзе (буквально — «священный ветер») — изобретенная японскими фанатиками-милитаристами разновидность воздушной войны. Груженный бомбами самолет уходил в воздух, оставляя на земле шасси. Летчику не оставалось ничего другого, как возможно дороже продать свою жизнь. (Примечание переводчика).

Наивно было бы полагать, что все конфликты разрешены навсегда в день 8 мая 1945 года.

Хотелось бы надеяться, что настоящая, всеобщая война погибла и никогда более не воскреснет. Она изжила себя сама. Но скрытая борьба не прекращается ни на один день.

Подпольная битва не кончилась и не кончится до тех пор, пока наша Земля разделена на лагери. Это мое искреннее убеждение. Лишь начало новой, межпланетной эры может избавить человечество от войны любых масштабов, войны явной и тайной.

Когда Верн возвратился живым из Маутхаузена, ему довелось побывать в различных уголках земного шара и наблюдать там любопытные аспекты тайной борьбы. Он подумал, что рассказ об этой борьбе, увиденной глазами участника подпольной войны 1940— 1945 годов, может представить для читателя известный интерес.

Чуть не ежедневно мировая пресса с дикими воплями сообщает человечеству о новых и новых «шпионских процессах».

Характер этих дел таков, что до войны ничего подобного мы не слышали.

Надо сказать, что шпионаж — отнюдь не новое изобретение. Само это явление заслуживает хладнокровного изучения без всякой примеси фантастики и романтизма. Шпионаж был широко распространен в Китае за 500 лет до Рождества Христова. Детальные указания по шпионажу можно найти в объемистой рукописи Сун-Тзу, посвященной воинскому искусству.

Множество примеров осведомительной деятельности есть и в библии, а также в жизнеописаниях Чингис-Хана и его преемников. Средневековое слово «ассасин» обозначало тогда члена секты «хашишинов», а секта эта представляла собой мировой центр шпионажа, диверсионной деятельности и убийств по заказу.

Современная английская Интеллидженс Сервис была создана в прообразе своем двумя великими писателями — Кристофером Марло и Даниэлем Дефо.

Секретная служба и контрразведка, организованные Жозефом Фуше, были передовыми для своего времени.

Ими были выдуманы шифры и образцы тайнописи, которые остаются нерасшифрованными даже в наши дни, когда применяется несравненно более высокая техника. Некоторые кодированные записи Фуше остаются загадкой для современных специалистов.

В благословенный год от Рождества Христова 1955-ый¹ шпионаж и осведомительная служба приняли еще больший размах.

¹ Когда писались эти страницы.

Таковы особенности нашей эпохи.

Развитие науки и техники в наши дни достигло такой степени, что ни одно, даже самое фантастическое предположение нельзя отвергнуть априори.

Мне представляется, что в наши дни не существует «чистой науки»; любое научное достижение может рассматриваться с точки зрения его пригодности к решению военных задач.

В Соединенных Штатах военная организация Рэнд изучает теорию «боевых игр», таких как шахматы, шашки, трик-трак, покер. Исследователей интересуют все виды мозговой деятельности, в которых человеческие индивидуальности сталкиваются между собой. Изучая механизм этих столкновений, ученые стараются предвосхитить возможность создания счетно-электронных машин, способных предугадывать движения противника.

Быть может, в будущем появится робот-главнокомандующий, автомат с электронным мозгом, дающий приказы армиям, разбросанным не только на земном шаре, но и на поверхности других планет...

Углубленное изучение структуры фарфора позволило ученым создать новые керамические составы, по твердости превосходящие алмаз. Открытие было использовано для оснащения автоматических станочных линий. В результате значительно увеличилось производство танков и самолетов, да и невоенная промышленность получила немалые выгоды.

Все взаимосвязано в нашем мире.

В Соединенных Штатах специалисты химической компании Дюпон-де-Немур искали состав, уничтожающий травяную поросль на теннисных кортах. Были изготовлены вещества, названные СМУ и «24-Д»; несколько килограммов такого состава, распределенные тщательно и умело, могли бы уничтожить весь зеленый покров Земли.

Разумеется, каждая страна утверждает, что всякого рода изыскания ведутся лишь в мирных целях.

Можно предложить нашим читателям ознакомиться с работами г-на Гастона Бутуль. Этот ученый французский юрист впервые рассматривает войну как «психологическую реальность». Он создал новую науку «полемикологию», которую можно назвать также «наукой моральной войны». Следует отметить, что пока новоявленная дисциплина еще не развернулась настолько широко, что может избавить человечество от войн.

Когда-нибудь войны неизбежно исчезнут примерно так, как исчезают у нас на глазах венерические болезни. До тех пор, однако, нельзя забывать о возможных столкновениях.

А во время войны жизнь любого из нас зависела от того, своевременно или несвоевременно посылал свое донесение тайный агент. Постараемся же несколько подробнее во всем разобраться. Во-первых, не следует путать понятия «шпионаж» и «осведомление». Сведения собираются не только методами шпионажа. Они черпаются также из книг и газет, из радиопередач, даже благодаря изучению образчиков товаров, привезенных из-за границы.

Собранные такими путями известия необходимо расценить и синтетически обобщить. Это и есть наиболее трудная участь работы.

Обычно она выполнялась офицерами высокой квалификации, которым помогали ученые и специалисты.

Затем руководитель осведомительной службы должен был уговорить свое правительство в том, что сделанные им обобщения имеют первостепенное значение. По этой способности уговаривать узнавались крупные руководители секретной службы. Непревзойденным мастером в этой области являлся м-р Аллан Фостер Даллес: из его выступлений следовало, что все мы обязаны сохранением наших жизней ему одному.

Итак, для получения сведений служили либо радиопередача, либо газета, либо привезенный из-за границы предмет, либо, наконец, хорошо осведомленный информатор.

При случае такой информатор мог оказаться офицером разведки, замаскированным под безобидного обывателя.

Иногда он мог чрезвычайно высоко располагаться на служебной лестнице.

Недавно во Франции уборщица одного из министерств была привлечена к ответственности за то, что вытаскивала из мусорных урн выброшенные туда бумаги... На суде ей удалось доказать, что бумаги эти ею использовались самым прозаическим образом, и она была оправдана...

Откуда получает осведомитель передаваемый им материал? Повседневная, будничная жизнь для наблюдательного человека насыщена интересными слухами, обрывками сведений, сплетнями.

Осведомитель подбирает их воедино, связывает, истолковывает, расценивает по-своему (чаще всего — подчеркивая собственные заслуги) и, наконец, переправляет материал в почтовый ящик.

Переснятый на микропленку крохотного размера (такую, что без микроскопа разобраться невозможно) или переданный в зашифрованном виде по ультракоротковолновым передатчикам, рапорт попадает в руки офицера разведки. Перед этим офицером возникает сложная задача — отобрать достойное доверия от невероятного, возможное от невозможного, заслуживающее внимания — от простой болтовни. Трудность заключается в том, что в наши дни невозможного почти не существует. Границы возможного фантастически расширились.

Поставим себя на место этого офицера и попробуем оценить полученный материал, пользуясь десятибалльной системой. Нереальное обозначим нулем, достоверное — 10.

Предположим, что вы работаете в разведке страны X, которая живо интересуется делами всех стран мира. Итак:

Американцы установили контакт с обитателями другой планеты. Маловероятно, но отбрасывать полностью нельзя. Слухи о «летающих блюдцах» свежи в памяти, кто-то пытался изобразить их вестниками с пролетевшего межпланетного корабля. Поставим: 1.

Русские выработали метод телепатической связи друг с другом. Маловероятно, но сходные случаи рассматривались на конгрессе парапсихологов в Утрехте. Ставим: 1.

Германия, обманывая контроль союзников, вырабатывает в Гамбурге радиоактивное оружие — «песок смерти».

Приводятся уточнения, и подробности. Ставим — 6. Еще кое-какие дополнения, и придется поставить 10.

Два американских ученых, нашли способ использования солнечной энергии. Полгода назад надо было бы поставить 10, но недавно подобное сообщение появилось в серьезном журнале. Дать выговор осведомителю.

Русские открыли метод ликвидации земного притяжения.

Вернее всего — 1, но отбрасывать полностью нельзя; вполне может со временем подняться до 10.

Англичане ведут работу над газом, укрепляющим нервную систему. Эксперименты на добровольцах.

Вполне вероятно и интересно. Ставим: 7.

Французы создали сверхзвуковой самолет, достигающий скорости в 3000 км/час. Серийное производство не налажено.

Очень похоже на дело, можно ставить: 9.

Синтезирование агентурного материала требует умения тонко отличать невероятное от невозможного.

Принимать на веру непрерывный поток сообщений тоже не представляется возможным.

Для того чтобы убедить массы чужих народов в преимуществах своего строя, американская пропагандистская машина содержит повсеместно огромный штат людей. Число осведомителей американской разведки во всех западных странах чрезвычайно велико.

Весьма возможно, что поставляемый ими материал в значительной степени носит несерьезный, фарсовый характер. Над этим уже острили некоторые журналисты.

Современному государству бывает проще самому разрешить научную проблему — скажем, эффект от бомбардировки нейтронами ядра плутония, — чем с огромными трудностями получить через осведомителя некие цифры, которым к тому же нельзя полностью доверять...

Предположим, что нашим агентам удалось выкрасть весь комплекс проекта атомной подводной лодки, который был любезно собран в одно место. Допустим, вам это удалось, хотя объем этих материалов равняется трехэтажному дому.

Что вы будете делать с ним? Ведь все, решительно все данные вам придется добросовестнейшим образом проверять... Не покажется ли вам, что проще махнуть рукой... и построить собственную атомную подлодку по своим собственным чертежам и расчетам?

Существуют страны, где интерес к науке, признаваемой в других странах (например, месмеризму), может повлечь за собой угрозу свободе, а то и жизни человека. Все двери закрываются перед ним.

В других странах жестоко карается даже простое любопытство, проявленное к неодобряемым занятиям «метапсихического» типа.

Самый поверхностный интерес к «мистике» может разбить научную, техническую или военную карьеру.

Так возникает тайна. Знание того, что профессор Икс тайно занимается спиритическим столоверчением, что доктор Зет интересуется явлениями квантового резонанса в органической химии, а мистер Игрек хочет знать наверное, существовала ли Атлантида, приобретает для разведчика-резидента первостепенное значение.

Это для него гораздо важнее, чем список двадцати атомных баз или чертежи нового истребителя, летающего со сверхзвуковой скоростью. Совершенно понятно: список атомных баз легко будет составить, просмотрев стенографический отчет прений в американском конгрессе, а чертежи истребителя в ближайшее время могут появиться в швейцарском авиационном журнале «Интеравиа».

Мне удалось наблюдать, что причуды, странности, привычки приобретают огромное значение. Иногда умелое использование подобных факторов влекло за собой таинственное исчезновение ученых и дипломатов, дезертирство военных высокого ранга, а то и политический дворцовый переворот...

В тайных картотеках прежнего времени резидент отмечал лишь «явные» пороки интересующих его персонажей — страстишки и обременяющие их долги. В современную картотеку вносятся «ненаказуемые пороки», которые правильнее было бы называть невиннейшими склонностями. По определению Валери Ларбо, таким «пороком» является, например, страсть к чтению.

И здесь осведомительная работа вступает в неисследованную и увлекательнейшую область.

Всякое необычное занятие, всякая оригинальная склонность рассматриваются с некоторых пор как подозрительные. Через любые препятствия может протянуться незримая нить, основанная на общности интересов. Начинается с коллекционирования, а кончается бегством ученого или политическим переворотом...

Область чудачеств, причуд, человеческих странностей — вот где в наши дни ведется работа осведомителей и резидентов.

Классическому шпиону доброго старого времени здесь делать нечего. Еще Эдгар По писал в «Украденном письме»:

«Префект называл странным все то, чего он не понимал. На протяжении всей жизни он был неизменно окружен легионом странностей».

Американцы недавно реорганизовали свои разведывательные бюро и управления по психологической войне.

Всем их работникам предписано читать научно-фантастическую литературу. Они старательно изучают заброшенные материалы американского Фортейского общества. Эта любопытная организация занималась исследованием лишь тех гипотез и предложений, которые были отвергнуты наукой.

Англичане заняты пополнением своих тайных картотек по психологической части, с акцентом на «хобби»¹.

¹ Хобби — англосаксонское понятие, равнозначащее нашим «причуде», «фокусу». Английский премьер-консерватор лорд Болдуин, например, со страстью занимался свиноводством. (Примечание переводчика).

Дело острова Пеенемюнде дало службам информации ценный урок; оно показало, что ничего нельзя отвергать без проверки, ибо невозможного не существует.

В силу этого дело Пеенемюнде не утратило интереса даже и в наши дни.

Ни один из нас ни минуты не рассчитывал остаться в живых. Освобождение, пришедшее к нам 5 мая 1945 года, было для нас полнейшей неожиданностью.

Я никогда не забуду реакции одного своего лагерного товарища, русского. До войны у себя на родине он был крупным специалистом по антирелигиозной пропаганде. Увидев, как на холм Маутхаузен поднимается первый американский джип, товарищ проникновенно воскликнул: «Слава тебе, господи!..»

Нас развезли по домам очень быстро, хотя возвращение на родину из других лагерей обычно тянулось долго и томительно.

Английский генерал Суинтон Ли был адъютантом Эйзенхауэра, ведавшим вопросами, касающимися французского штатского населения. Он обратился к главнокомандующему и попросил за нас. Последовало распоряжение — и все узники Маутхаузена, которые еще держались на ногах, были репатриированы на «летающих крепостях» в один день, 19 мая 1945 года.

Все еще ощущая себя в фантастическом сне, я оказался на рассвете 19 мая 1945 года в Австрии, на аэродроме Хейнц.

«Летающая крепость», присланная за нами, прибыла непосредственно из Рангуна. Экипаж самолета ничуть не был этим взволнован.

— Война-то ведь мировая, не так ли? — сказал мне бортрадист.

Он тут же передал от моего имени срочное шифрованное послание штабу союзников в Реймсе, а затем принялся показывать мне радарное оборудование самолета. Я обнаружил там несколько новшеств, которых не думал увидеть по крайней мере до 2000-го года.

Пока мы ожидали прибытия американских самолетов в полевом лазарете, наскоро организованном в Маутхаузене,. нам довелось ознакомиться с действием пенициллина. За те пять лет, что Франция была отрезана от мировой культуры, многие отрасли науки продвинулись вперед на сто лет.

Меня пронзила сумасшедшая мысль: а вдруг уже добыта атомная энергия?..

Радист посмотрел на меня с любопытством.

— Об этом поговаривают,— сказал он нехотя. — Дело оно секретное, но разговоры идут...

Я вспомнил эту фразу в день Хиросимы, спустя несколько месяцев. Тогда я ощущал одно: мое путешествие в Маутхаузен оказалось одновременно путешествием в недра Времени.

Летающая крепость оторвалась от земли и ушла в воздух. Это был мирный полет без всяких мер предосторожности.

Прошло всего одиннадцать дней со дня капитуляции Германии, но в Европе уже не существовало никакого сопротивления силам союзников. Через несколько часов я очутился в Париже, на бульваре Мадлен. Еще накануне вечером я был в Маутхаузене, где провел год. Если бы мне когда-нибудь сказали, что я буду шагать по парижскому асфальту в своей лагерной одежде, я счел бы это абсолютно бессмысленной фантазией.

Поэтому и окружавший меня Париж показался мне фантастическим, словно возникшим из сказки. К действительности меня вернула собравшаяся толпа; люди окружили изможденного человека в полосатой одежде и задавали ему вопросы...

Я кое-как удовлетворил естественное любопытство парижан и устремился в метро. Через несколько минут я был уже в том месте, которое нежно любил перед войной, да и после войны тоже, — в американском книжном магазине Брентанос на авеню де л'Опера, 37.

С меня ни за что не хотели брать денег, я с трудом убедил продавцов, что деньги у меня есть, и ушел, нагруженный толстыми пачками газет и журналов.

Усевшись на скамейку в саду Тюильри, я долго старался примирить действительность 1945 года с тем мрачным миром, который покинул год назад.

Муссолини повешен, Гитлер таинственно исчез¹.

¹ Лишь спустя несколько дней были схвачены эсэсовцы, сжигавшие тела Гитлера и Евы Браун, покончивших самоубийством. Они показали местонахождение останков, и обгоревший череп фюрера был опознан его дантистом по зубам.

Готовился гигантский десант на территорию Японии.

Обсуждались условия капитуляции германских войск, блокированных на острове Олерон и во французских городах на Атлантике.

Прочитав это сообщение, я подумал, что сошел с ума. Неужели война еще не кончилась? К счастью, стратегический обзор в английском «Таймсе» разъяснил мне природу укрепленных «карманов», в которых еще держались немецкие войска на атлантическом побережье.

Научные и технические статьи меня совершенно ошарашили.

Один бойкий автор утверждал, что из грибов может быть извлечена чудодейственная субстанция, излечивающая человечество от разнообразных болезней. В частности, автор предсказывал полное исчезновение болезней венерических.

В Маутхаузене я слышал о пенициллине, но, лишь прочитав множество статей, понял, что речь идет о видоизменении известного мне открытия, сделанного сэром Александром Флемингом.

Народилась новая химия веществ промежуточных между органическими и минеральными — химия силиконов.

Геликоптер или вертолет, в 1940 году признанный экспертами теоретически невозможным, ныне выпускался Соединенными Штатами в серийном порядке.

Электроника добилась фантастических успехов.

Очевидно было, что цензурные ограничения оставляют в тени вопросы, связанные с расщеплением ядра.

В общем, мне показалось, что я попал в какой-то нереальный мир, в научно-фантастический роман 2000-го года, ушедший бесконечно от той жизни, к которой я привык...

Чтобы пополнить свое образование, я приобрел несколько политических еженедельников и десяток французских газет.

Оказывается, женщинам во Франции было предоставлено право голосовать на выборах

Коммунисты вошли в правительство и стали у власти.

Лаваль и Петэн ожидали суда.

Временное законодательное Собрание начало заседать в Люксембургском дворце, но собиралось покинуть его: слишком велика была боязнь немецкой мины замедленного действия, которая могла быть заложена где-то под ним.

В самой Франции, в частности в Эльзасе, немцами в свое время были созданы лагери смерти, такие же чудовищные, как тот, из которого выбрался я.

Я вернулся к американским газетам. Увы, Рузвельт действительно умер, в этом немецкая пропаганда не солгала.

Была разработана технология серийного производства катодных трубок. Это значило, что телевидение в скором времени будет распространено не менее, чем телефон.

Я натыкался на множество непонятных терминов.

Что такое «Объединенные нации»? Я этого не знал.

Через каждые три строчки в газетах упоминался какой-то «невидимый кролик Харви»... Кто это такой? Я не мог знать, что речь идет о фильме и пьесе, которые прогремели по всей Америке и теперь пришли во Францию. Невидимому кролику Харви суждено было и здесь стяжать не меньшую популярность.

Что произошло на Окинаве и Инодзиме? Кто этот Тито, такая важная персона в Югославии? Что это за порошок ДДТ, на который возлагалось столько надежд; утверждалось, что без него мировая война сопровождалась бы страшными эпидемиями?

И тут только я внезапно окончательно понял, что я не в лагере, что лагеря больше нет. Я в городе, где нет ни комендантского часа, ни светомаскировки. Я свободен. Я могу сидеть на бульваре и размышлять, стараясь понять происшедшее. Если мне захочется, я могу сидеть так всю ночь, и никто не загонит меня в барак...

Награждение героев Сопротивления в Палэ-Бурбон. В первом ряду в военной форме — Жак Бержье

Вероятно, я внезапно резко побледнел. Женщина, сидевшая на скамье рядом со мной, тревожно спросила:

— Мсье, хотите я провожу вас к доктору?

Я поблагодарил и тихонько двинулся к родительской квартире на улице д'Асса. Я застал своих в слезах, они были уверены, что я валяюсь без чувств где-то на парижской мостовой...

Разумеется, выходить в том состоянии, в котором я прибыл, было чистейшим безумием. Однако в то время разница между мудростью и безумием была для меня чрезвычайно туманной.

Отец успел срезать пломбы с телефонного аппарата, и звонили непрестанно. На столе накопилась толстая пачка конвертов, привезенных курьерами на мотоциклах и велосипедах, военными и штатскими. Распечатав их, я узнал множество новостей, касавшихся меня лично. Лондонский муниципалитет сообщал, что одна из улиц названа моим именем. (Впоследствии я отказался от этой чести и просил присвоить этой улице имя погибшего товарища, Рене Пелле),

Я узнал, что возведен в звание капитана новой французской армии, что получил множество орденов от различных правительств, что генерал Эйзенхауэр и генерал де Голль были бы рады повидать меня, что специальная американская экспедиция, собирающая данные о немецком секретном оружии, просит меня сотрудничать с нею...

Историю этого сотрудничества можно прочесть в книге профессора Гудсмита «Миссия Альсос».

Около полуночи родители уговорили меня лечь.

Когда я засыпал, на экране памяти огненными буквами всплыли два латинских слова: МАГНА МАТЕР.

С ними я заснул и, лишь проснувшись утром, вспомнил их значение. В древнем Риме существовал тайный религиозный культ Великой Матери. Всякий новый адепт, приобщаясь к тайному культу, должен был принять кровавое крещение.

Если он оставался жив, его считали родившимся заново.

Именно это и произошло со мной.

Перевод Евг. Загорянского