Не все мужчины-космонавты выдерживают те испытания, которые с блеском проходят их "звездные" подруги.

В Звездном городке о Нате Ивановой говорили: у нее улыбка Гагарина. Она и в самом деле очень похожа на первого космонавта планеты своими обаятельностью, общительностью, доброжелательностью. И так же предана работе. Зачисленная в отряд в 80-е, Иванова, по мнению многих специалистов, превосходила по уровню квалификации, а также физической тренированности и чисто медицинским показателям иных коллег-мужчин. Пять раз ее имя стояло в списках экипажей, отправляющихся в полет. Но каждый раз в последний момент все срывалось...

- В восемьдесят пятом осенью планировался полет чисто женского экипажа на орбитальную станцию "Салют-7". В состав экипажа входили: командир - Светлана Савицкая, врач - Елена Доброквашина и я - бортинженер, - рассказывает Екатерина Александровна. - Готовились к этой экспедиции долго, основательно. Все-таки одни женщины в космическом корабле - это впервые в мире! Но из-за неисправности на станции тот полет не состоялся.

- Расстроились, конечно?

- Безусловно. Столько надежд было! Такие нелегкие испытания прошли, готовясь! .. Я, например, стала первой женщиной в мире, которая работала в скафандре под водой в гидролаборатории Звездного городка: моделировался выход в открытый космос - плаваешь в бассейне, как в невесомости. Или тренировки в Феодосии, где мы отрабатывали ситуацию с падением спускаемого аппарата в море. Все, кто побывал там, говорят, что это - миникосмический полет, даже, может, еще сложнее.

Представьте: в капсуле спускаемого аппарата, где одному-то не слишком просторно, нас было трое. Сидели в скафандрах, локоть к локтю, можно сказать, не дыша, тем более что и дышать было нечем - по сценарию в аппарате "отказала" система вентиляции. Капсула болтается на волнах, которые "создают", поскольку шторма на море нет, матросы корабля-сопровождения. "Найти" нас должны только через четыре часа. Духота неимоверная. У Лены Доброквашиной скафандр на насколько размеров больше (все женщины работали в мужских скафандрах, других не было), из-за чего, когда пришло время покидать капсулу, она выбиралась из люка на 5 секунд дольше положенного. Ко всему еще и плавсредства у нее оказались негодными, на воде не раскрылись. Но мы с ней нашли выход: выбравшись в море из аппарата, обнялись крепко и таким образом, то есть обхватив друг друга, продержались до подхода "группы спасения".

Эти пять "лишних" секунд нам потом поставили в упрек, заявив, что "женщины с заданием не справились". А третьим с нами на тех испытаниях был Саша Козлов, офицер с космодрома. Он заменял там Свету Савицкую.

- Ей что-то помешало поехать в Феодосию?

- Просто она уже проходила все это перед первым своим полетом, не было необходимости еще раз выполнять уже однажды освоенное. Но когда Светлана узнала об отрицательном для нас заключении, она засомневалась в его объективности и стала разбираться. Благодаря ей была созвана специальная комиссия, вызвали "на ковер" Козлова, и он, немало рискуя карьерой (ведь "установку" ему давали другую - "забраковать" женщин), сказал, что на самом деле мы отработали очень хорошо, замечаний к нам никаких нет. Более того, как я узнала уже много позже, некоторые летчики-мужчины из числа кандидатов в космонавты на подобных испытаниях в море не выдерживали нагрузок, напряжения, терялись и начинали тонуть, спасатели едва к ним успевали.

- За что же такая дискриминация "прекрасной половины"?

- Так все начальство-то у нас мужское! И очередь на полеты к звездам среди мужчин намного длиннее...

- Удивительно, как женщины вообще, и вы в частности, попали в отряд космонавтов!

- Сама до сих пор удивляюсь. Хотя в школьные годы занималась в клубе юных космонавтов Питерского дворца пионеров. К 20 годам имела 10 прыжков с парашютом. В теории знала все летное дело. Окончив школу с золотой медалью, по совету одного из педагогов клуба поступила в знаменитый Военмех - Ленинградский механический институт, ныне - Балтийский технический университет.

Там защищала я и свою кандидатскую диссертацию по закрытой тогда теме, непосредственно связанной с космосом. Своих устремлений стать космонавтом не скрывала. Меня познакомили с Георгием Тимофеевичем Береговым. Он побеседовал со мной, записал мои питерские телефоны. "Ничего определенного обещать не могу, - сказал, - так как женского отряда у нас пока нет. Но как только начнется выбор - сообщу". В 1980 году меня вызвали в Москву для прохождения углубленного медицинского обследования. Еще через три года приняли в отряд в качестве дублера Светланы Савицкой. Во многом, кстати, благодаря ей состоялся тот "женский" набор.

- Но ведь вы, новенькие, могли "обойти" ее... Или это при любом раскладе было нереально из-за того, что у нее отец генерал авиации?

- У Светы отец был тогда уже маршалом. Однако не в том дело. Она сама - по своему опыту, уровню подготовки, силе воли - не шла ни в какое сравнение с нами. Была, что называется, вне конкуренции: чемпионка и рекордсменка мира по высшему пилотажу, классная летчица, превосходившая за штурвалом самолета многих мужчин. Практически ни в чем "сильной половине" не уступала. Некоторые пилоты перед ней заискивали, побаиваясь ее... В каких-то профессиональных показателях я была с ней на равных - как бортинженер, например. За что, думаю, меня и включили в состав первого чисто женского экипажа. А еще раньше, после того как отстранили Иру Пронину, стала дублером Светланы при подготовке ее ко второму космическому полету.

- Пронина была ведь первым дублером Савицкой?

- Да, опытный специалист и человек хороший, надежный. За что именно вывели ее из отряда космонавтов, я не знаю. В Звездном не принято объяснять и комментировать решения руководства. Сплетен, конечно, много разных ходило. Я старалась их не слушать. Этому научил меня Георгий Михайлович Гречко. Когда я только пришла в отряд, мы с ним встретились, как сейчас говорят, в неформальной обстановке, и он популярно рассказал, какие в Звездном интриги, что там вообще творится. Хотел, чтобы я морально была готова к любому повороту дел. Предупредил: ни с кем о личном не разговаривай, только о фильмах, книгах или театре. Потому что могут с улыбкой выслушать, а потом все перевернуть с ног на голову. Это касалось в основном окружения. Хотя и среди космонавтов есть сплетники...

Одним словом, я никогда не стремилась узнать больше, чем мне положено. За исключением, может быть, одного раза: уже покидая отряд после двенадцати лет работы в нем, и так и не слетав в космос, пришла к Валерию Рюмину, одному из тех, кто отвечал тогда за формирование экипажей. "Чем, - спросила я у него, - не устраиваю вас? " Рюмин в ответ: "Все дело в том, что ты - женщина".

- Его этот тезис о женщинах удивителен, особенно если учесть, что в начале девяностых в космос летала жена Рюмина - Елена Кондакова... Может, и вам для реализации мечты нужно было выйти замуж за какого-нибудь "космического" начальника?

- Многие советовали так поступить, но сердцу не прикажешь, а мне нравился молоденький лейтенант...

- В чем заключалась ваша роль дублера Савицкой?

- Наша программа подготовки ничем не отличалась от той, которую выполнял первый экипаж. За исключением "пустяка": дублеров готовят обычно лучше, потому что, если придется "выходить на замену", тут уж точно должно быть без сбоев.

- "Сильный пол" как "по жизни", так и в работе нередко оказывается слабее "прекрасной половины"! А что, интересно, не любили из тестов предполетной подготовки мужчины отряда космонавтов тех лет?

- Некоторые плохо переносили так называемую вестибулярную пробу. Но особенно боялись... когда брали у них кровь из вены. А ее вообще у всех кандидатов брали всегда очень много. Проверяли ведь абсолютно все показатели жизнедеятельности организма. За один раз, бывало, набирали сразу восемь пробирок. Когда на очередном заседании медкомиссии врачи стали говорить, что им надо бы добавить в программу исследований еще и такие, и вот эдакие пробы, уточняя, сколько это будет дополнительных миллилитров, нашелся, слава Богу, среди них человек, который возразил: а вы посчитали, сколько крови останется после всего этого "для жизни" самим космонавтам?

- Хорошо сказано. С чувством юмора у вас и ваших коллег все, похоже, было в порядке!

- Юмор здорово спасал. Помню, во время спортивных сборов на острове Беринга нас, космонавтов, а также тренеров посадили в БТР и повезли за несколько километров на побережье. Сидим в духоте, облаченные в теплые тренировочные костюмы, высокие "болотные" сапоги, тесно прижавшись друг к дружке, трясемся на ухабах, заткнули уши, потому что грохот невыносимый, и поминаем недобрым словом медиков, придумавших такую "тренировку". А Лена Доброквашина, сама врач по специальности, "утешает": "Скажите спасибо, что дустом не посыпали, вот это была бы "проба..."

- Тесты, проверки, испытания и задания... Так ли уж необходимы все они были, чтобы полететь в космос, чувствовать себя там "в форме"?

- Действительно, примерно половина из тех проб, что мы выполняли на Земле, в принципе, как я сейчас понимаю, не очень нужны. К примеру, как справедливо заметил Георгий Гречко: те, кто с трудом проходит испытания на "вестиблюйную" (его слово) пробу, в космосе чувствуют себя нормально. Но что делать, медики разработали эти методики, надо выполнять. В космос берут пока только практически здоровых.

- Был же случай, когда заболел на орбите космонавт...

- Был. Весной восемьдесят шестого мы с Савицкой и Доброквашиной должны были присоединиться к уже отправившимся в космос Васютину, Волкову и Савиных. (Сашу Волкова включили в тот экипаж вместо меня. Так решили в ЦК КПСС. Узнали про "смешанный" экипаж, возмутились и прислали резолюцию: "Нецелесообразно по санитарно-гигиеническим соображениям".) У Володи Васютина были проблемы со здоровьем, но он их сумел скрыть... Врачи же не ясновидящие. Есть масса способов утаить некоторые свои не слишком опасные болячки. За 12 лет в отряде космонавтов я, как, впрочем, и многие другие девчата и ребята, в совершенстве овладела такого рода "маскировкой". Элементарное: тебя спрашивают, как самочувствие. Отвечаешь бодрым голосом - хорошее, даже если сам при этом едва стоишь на ногах... Но суть в другом. Ладно, сумел обмануть врачей, отправился в космос. Так и держись уж там, работай, несмотря ни на что, ведь затрачены огромные деньги, разработана программа, которую никто, кроме тебя, не сделает. У Володи не получилось. А я из-за всего этого в очередной раз осталась на Земле.

- Предполетные испытания сказываются на здоровье летчиков-космонавтов?

- А как вы думаете, если на пенсию нас отправляют в 45 лет, при этом год работы в отряде засчитывается за два? Мне вот сейчас 51 год, а трудовой стаж у меня - 39 лет. Нагрузки задавали нам очень тяжелые. Про риск даже не говорю. Только один факт: на многие испытания вместе с нами отправлялся реаниматор. Знакомый хирург Алексей Коротеев, бывший кандидатом в космонавты, с которым довелось однажды вместе проходить медкомиссию, так сказал по поводу пройденного им обследования: по его итогам нужно давать заключение о том, что человек... был здоров до начала всех проб и тестов.

- Екатерина Александровна, а почему вы не уехали в США - там, с вашими-то медицинскими и профессиональными показателями, наверняка бы слетали в космос, может, даже не один раз?

- В Штатах действительно попроще. Сережа Крикалев, который провел в НАСА несколько месяцев во время подготовки к полету на "Шаттле", хорошо изучил их систему отбора космонавтов. Потом рассказывал мне: если у женщины - кандидата на полет равные показатели с кандидатом-мужчиной, то предпочтение отдается ей, а не ему. В России же нам требуется быть на порядок лучше, да и то это не всегда срабатывает... Но для меня очень важно, где и с кем работать. Я наш Звездный, со всеми его бедами, очень люблю и никогда не хотела уехать ни в какую Америку.

Обижаться мне по большому счету не на что: занималась любимой работой, делать старалась все как можно лучше. Не слетала? Ну и что... Американка Шеннон Люсид побывала в космосе в возрасте 53 лет. Георгий Гречко - в 60. Так что у меня не все еще потеряно. Потому продолжаю усиленно тренироваться.

- И что вас туда, в небо, так тянет?

- Звезды.