Этот мир обманчив. Он выглядит странным, непривычным, но не жестоким. Глядя на льющуюся из аппарата ленту панорамы, на которой вырисовывается гряда камней, трудно поверить, что ослепительный блеск их так коварен... К этим камням не прикоснешься рукой, они обожгут пальцы. Их причудливые очертания, будящие фантазию, опасны, как лезвие бритвы... А черное небо над головой? А спокойно горящие, немигающие звезды, которые, словно крохотные костры, зажжены во вселенной, чтобы придать ей неповторимую красоту? Но их спокойствие обманчиво: они рождают частицы, убивающие живое... И не только клетку, из которых как из кирпичиков слагается наше тело. Но и металл, и пластмассу, и самый сверхпрочный сплав — все перемалывают жернова энергий, частиц, температур.

Человек вошел в этот жестокий мир, чтобы познать его. Юрий Гагарин первым увидел его. За ним во вселенную ушли другие. И каждый из них говорил: невозможно описать словами все, что видишь за пределами Земли. Это, пожалуй, тот единственный случай, когда ощущаешь, что все-таки беден наш язык... Только космонавт космонавта может понять до конца...

Честно говоря, иногда в это не верилось — неужели нельзя чувства переложить на бумагу, чтобы передать их другим?

Я понял, что это именно так, в те самые минуты, когда рассматривал серию рисунков о луноходе космонавта Алексея Леонова.

Я вглядывался в знакомые очертания лунной машины, и казалось: нет, она не такая. И действительно, она была другой — на испытательном стенде, на лунодроме, на ВДНХ, — совсем иной. Она была просто оригинальной машиной, совсем неподходящей для наших земных дорог и из-за этого чуть странной.

Потом луноход оказался в Море Дождей. Много месяцев мы смотрели на Луну его глазами, иногда подшучивали над его неутомимостью, но не могли наблюдать этот удивительный автомат со стороны.

А Алексей Леонов сделал это! И мы видим жестокий мир, иной, чем на панорамах, переданных луноходом. Наверное, так и должно быть. Панорама — это документ, лишенный эмоциональности. А в рисунках космонавта и художника его чувства, эмоции, мысли, которые волнуют и будоражат воображение...

Луноход ушел в Море Дождей, чтобы не вернуться. Исход был ясен с самого начала: рано или поздно Земля не получит ответного сигнала с Луны, и неутомимый космический труженик останется в нашей памяти, в бумажных лентах телеметрии, в лунных панорамах, в новых открытиях, в рисунках Леонова. Но каждые сутки его жизни — это «очередная свая моста, который строит человечество в космос». Так писала одна из зарубежных газет, и это справедливо.

Космические автоматы погибают по-разному. Одни сгорают в атмосфере Земли и Венеры, другие пропадают в бескрайних просторах космоса, третьи возвращаются в лаборатории ученых. Конструкторы с точностью до секунд рассчитывают срок их жизни. Луноход иное дело. Здесь невозможно предугадать, когда именно он застынет среди кратеров. Ведь это автономная машина, способная — она доказала это! — очень длительное время бороться за свое существование. В течение месяцев шел, пожалуй, самый большой эксперимент — на «выживание». Он показал, что автоматические исследовательские лаборатории на поверхности Луны способны работать очень долго.

Я видел удивительную таблицу. Всего две колонки цифр: левая обозначала ресурсы работы различных узлов и приборов лунохода, правая — сколько они уже проработали. «Счет» в этом поединке цифр постепенно рос в пользу второй колонки. Многие показатели справа уже давно превышали левые... Но луноход работал!

...Все-таки это самая удивительная из машин, созданных человеком! Шофер, который возит журналистов из гостиницы в Центр, за эти месяцы шесть раз ремонтировал свой «рафик». А ведь земной автомобиль намного проще лунного. Но там, в Море Дождей, никто не мог заменить смазку, выбросить износившуюся деталь, а даже ничтожная неполадка могла оказаться последней. Но люди делали этот аппарат, они знали, что предстоит ему, делали его на совесть, отдавая ему частицу самих себя, и поэтому в многомесячном подвиге лунного автомата мы по праву видим их подвиг.

Все-таки я верю: в конце концов мы или наши дети вернут «Луноход-1» на Землю, чтобы он мог занята почетное место в будущем Музее космонавтики. Он будет стоять рядом с «Востоками» и «Космосами», «Союзами» и «Салютами», «Марсами» и «Венерами».

далее