Мы еще не упоминали о малыхъ телескопiческихъ мiрахъ, носящихся между Марсом и Юпитером, и если отправимся мы за этою мятежною звѣздною демократiею, по какому-то чуду избѣгнувшею прожорливаго аппетита Юпитера, то не потому собственно, чтобы желали мы, по обычаю царедворцевъ, воспѣвать, какъ говорится, „славу тирановъ неба“ . Мы не занимаемся здѣсь политикою и читателямъ, достаточно ознакомившимся съ нашими принципами, извѣстна какъ полнѣйшая наша въ этомъ отношенiи невинность, такъ и желанiе наше всегда предлагать имъ достойные ихъ предметы, вслѣдствiе чего мы и избрали сюжеты, въ родѣ Юпитера, Солнца и проч. Но побесѣдуемъ нѣсколько и о крошечныхъ планетахъ, благо представился къ тому случай.

Вотъ всѣ онѣ предъ нами. Восемьдесятъ планетъ — не такъ-ли на­звать iхъ? Со времени открытiя Паллады, которая имѣла неосторож­ность явиться послѣ того, какъ Церера всѣмъ ужѣ крайне надоела, имъ отказываютъ въ этомъ титулѣ... Но мы на столько велико­душны, что поклонимся имъ тѣмъ ниже, чѣмъ меньше заявляютъ оне претензiй. Итакъ, предъ нами восемьдесятъ планетъ, перепу­тавшихся своими орбитами, подобно кольцамъ цѣпи и къ тому-же такъ плотно, что будь эти кольца матерiальныя, то за одно изъ нихъ можно было-бы приподнять всѣ остальныя. Не ду­майте однакожъ, что эти планеты затисканы въ слишкомъ тѣсное про­странство и что имъ не хватаетъ мѣста для движенiя. Нѣтъ, подобнаго примера еще не бывало въ природѣ: во владѣнiи ихъ нахо­дится поясъ шириною во сто миллiоновъ лье, слѣдовательно, онѣ не подвергаются опасности столкнуться въ пространствѣ и нисколько не стѣснены въ своихъ движенiяхъ. Очень можетъ быть также, что не взирая на неизбѣжные законы всемiрнаго тяготѣнiя, мы никогда не увидимъ, чтобы парочка планетъ этихъ дружелюбно подошла другъ къ другу въ пространствахъ небесныхъ и, случись такое чудо, зажила-бы съ той поры, подобно составнымъ частямъ двойной звѣзды.

Что громадные мiры, царящiе въ пространствахъ планетной си­стемы, составляютъ пребыванiе жизни и интеллекта — это фактъ, ко­торый безъ малѣйшаго ограниченiя допустятъ наши читатели, тѣмъ болѣе, что дѣло это у насъ давно уже рѣшенное; но чтобы лиллипутскiй архипелагъ астероидовъ могъ быть допущенъ на пиръ всемiрной жизни, въ этомъ, быть можетъ, иные еще и усомнятся. Когда втихомолку мы задаемся этимъ вопросомъ, то кажется намъ, какъ будто и мы невполнѣ убѣждены въ существовали такой породы карликовъ. Мы ясно представляемъ себе роскошную раститель­ность астероидовъ, вероятно очень слабую, но чрезвычайно разнообразную по формамъ и цвѣтамъ; допускаемъ даже существованiе тамъ тварей, имеющихъ нѣкоторое сходство съ нашими животными, но что касается людей...

Все зависитъ отъ происхождения астероидовъ и отъ силъ, кото­рыми возбуждены проявляющаяся на нихъ формы жизни. Втеченiи долгаго времени полагали, да и теперь еще многiе полагаютъ, что асте­роиды — это обломки мiра, на которомъ царила нѣкогда жизнь, но который погибъ вслѣдствiе какого-то громаднаго переворота, причемъ обломки его разлѣтались въ пространствѣ. Хотя и совершилось это далеко отъ насъ и притомъ въ эпоху, когда на Землѣ не открывался еще ни одинъ человѣческiй глазъ, но все-же это трагическое событiе не ли­шено для насъ интереса, особенно если вспомнимъ, что и намъ, быть можетъ, предстоитъ подобная-же участь. Не станемъ, однакожъ, ду­мать объ этомъ. Ольберсъ, открывъ Палладу, столь неожиданнымъ образомъ усложнившую прежнюю систему, вообразилъ себѣ, будто Паллада и Церера могутъ быть обломками одной и той-же планеты*). Точка пересѣченiя двухъ орбитъ, по законамъ механики должна быть мѣстомъ, гдѣ совершилась катастрофа. Такъ какъ плоскости орбитъ пересѣкаются по линiи, которая съ одной сто­роны примыкаетъ къ сѣверной сторонѣ Дѣвы, а съ другой — къ Киту, то при существованiи другихъ, подобныхъ-же обломковъ, можно было надеяться, что когда-либо ночью они пройдутъ тамъ. Дѣйствительно, въ этихъ узлахъ первоначально была замѣчена Юнона, а затѣмъ Ве­ста и другiе астероиды и обитательницы пространствъ ежегодно посѣщали мѣсто, гдѣ роковая катастрофа навѣки разлучила ихъ. Итакъ, предположенiе, повидимому, потвердилось. Въ такомъ случаѣ (нерѣдко, однакожъ, жизнь возникаетъ изъ смерти), свѣтильникъ жизни могъ погаснуть на разбитомъ свѣтилѣ въ ту минуту, когда рука смерти коснулась его и эта громада планетныхъ обломковъ, лишен­ная царства жизни, одиноко носится теперь среди пустынь простран­ства. Но позднѣйшiя открытiя, увеличивъ число астероидовъ, распутавъ ихъ орбиты и расширивъ занимаемые ими пояса, ослабили авторитетъ предъидущей гипотезы и дали поводъ къ допущенiю другой единицы происхожденiя астероидовъ, если только единица эта существуетъ.

*) Известно, что теоретическое предположенiе о существованiи планеты между Марсомъ и Юпитеромъ, возникло еще до Тицiя (Titius) и принадлежитъ Кеплеру. Полюбуемся мимоходомъ, съ какою безцеремонностью Кеплеръ обходился с планетами: „Intra martem et Jovem interposui planetam“, говорить онъ. (Myst. cosm) . соат.). „Я помѣстилъ планету между Марсомъ и Юпитеромъ“ .

Единица эта, клонящаяся въ пользу обитаемости малыхъ мiровъ, есть космогоническая единица Лапласа. Если допустимъ, что планеты образовались вслѣдствiе сгущенiя паровыхъ колецъ, постепенно покидаемыхъ солнечнымъ экваторомъ, то для объясненiя одно существованiя всѣхъ астероидовъ между Марсомъ и Юпитеромъ. до­статочно предположить, что въ ихъ первичномъ кольцѣ находилось одновременно нѣсколько центровъ притяженiя. Это вѣроятнѣйшая изъ всѣхъ гипотезъ. Въ такомъ случаѣ слѣдуетъ допустить, что жизненныя начала, проявляясь различнымъ образомъ и согласно съ преобла­дающими на планетахъ силами, должны были вызвать къ бытiю органическiя царства, соотвѣтственно съ органическими условiями этихъ мiровъ. Но какъ везде, такъ и здесь въ особенности, воздерживаемся отъ личныхъ соображенiй на счетъ природы, условiй существованiя, величины и образа жизни этихъ невѣдомыхъ существъ.

Преположимъ однакожъ, что тамъ, какъ и у насъ, есть крошечныя мыслящiя существа: безъ этого невиннаго предположенiя глава, которую вы читаете, не имѣла-бы никакого значенiя и пла­неты интересовали-бы насъ только въ смыслѣ оцѣнки многотрудныхъ бдѣнiй нашего добрѣйшаго г. Гольдшмидта.

Если сутки на астероидахъ заключаютъ въ себѣ 24 часа, что, повидимому, подтверждается изслѣдованiями только-что упомянутаго знаменитаго наблюдателя, то въ этомъ только и состоитъ общая точка соприкосновенiя между астероидами и нашею Землею, точка, которую мы не упустимъ однакожъ изъ вида. Но это почти единственная связь, соединяющая насъ съ мiрами этими, такъ какъ въ силу всѣхъ другихъ характеристическихъ условiй, астероиды являются мiромъ, совершенно отличнымъ отъ нашего.

Среднее разстоянiе ихъ отъ Солнца равняется 2,645, если примемъ разстоянiе Земли отъ Солнца за 1, а годичное кругообращенiе = 1,571 дню, или четыремъ годамъ съ третью. Но какъ разстоянiя ихъ, такъ и самое кругообращенiе измѣняются въ очень широкихъ предѣлахъ. Такъ планета Флора, наименѣе удаленная, можетъ приблизиться къ намъ только на 30 миллiоновъ лье, а самая дальняя, Максимилiана, отстоитъ отъ насъ на 190 миллiоновъ лье. Годъ первой планеты заключаетъ въ себѣ 1,198 дней, или три года съ третью, а послед­ней — 2,343 дня, или болiе 6 лѣтъ, слѣдовательно годичные ихъ перiоды изменяются отъ единичнаго содержанiя почти до двойнаго. Нѣкоторыя изъ планетъ обладаютъ почти равными годами: такъ, напримѣръ, относительные годы Пандоры, Паллады и Летицiи заключаютъ въ себѣ 1,683^дн.., 2; 1,683^дн.., 9; 1,684^дн.., 8.^дн.. Свѣтъ и теплота, получаемые ими отъ Солнца, измѣняются еще въ большей мѣрѣ, уменьшаясь въ обратномъ отношенiи квадратовъ разстоянiй.

Времена года — элементъ, представляющiй столь важное бiологическое значенiе — вообще не таковы на малыхъ планетахъ, какъ на большихъ. Наши времена года зависятъ отъ наклоненiя оси вращенiя Земли къ эклиптикѣ. Земной шаръ поочередно представляетъ Солнцу оба полушарiя свои: отъ весны до осени-сѣверное полушарiе, а отъ осени до весны — южное. Въ то время, какъ мы наслаждаемся лѣтнею теплотою, наши антиподы зябнутъ, и наоборотъ; времена года беспрерывно вращаются вокругъ земнаго шара и такимъ образомъ пополняютъ другъ друга. Это первый порядокъ временъ года. Извѣстно, что во время своего годичнаго движенiя вокругъ Солнца, Земля не описываетъ правильный кругъ. Различiя въ температуре, обусловливаемыя наибольшимъ приближенiемъ Земли къ Солнцу во время перигелiя и наибольшимъ удаленiемъ ея во время афелiя (иначе — ея эксцентричностью], производятъ второй порядокъ временъ года, нечувствительный для насъ вслѣдствiе силы перваго порядка.

Но не то происходитъ на малыхъ планетахъ: на большей части изъ нихъ, первый порядокъ временъ года не чувствителенъ, вслѣдствiе преобладанiя втораго, Ихъ орбиты гораздо эксцентричнѣе, чѣмъ орбиты большихъ планетъ. Самая слабая эксцентричность - 0,040 для Гармонiи и 0,046 для Конкордiи — въ три раза больше эксцентрич­ности Земли; а наибольшая равна 0,338 для Полимнiи и 0,320 для Азiи, но это уже эксцентричность кометная. Изъ этого слѣдуетъ, что на планетахъ, которыя подобно Полимнiи, Азiи и даже Эвридикѣ, въ своихъ перигелiяхъ находятся въ два раза ближайшемъ разстоянiи отъ Солнца, чѣмъ въ афелiяхъ, — зима и лѣто опредѣляются измѣненiемъ разстоянiй, а не наклоненiемъ оси вращенiя, разве наклоненiе это черезчуръ ужъ велико. Вмѣсто того, чтобы пополнять другъ друга, времена года одинаковы во всѣхъ точкахъ малыхъ планетъ и притомъ въ однѣ и тѣ-же эпохи. Теплота и свѣтъ, получаемые ими отъ центральнаго свѣтила, измѣняются въ отношенiи 4 къ 1; видимый дiаметръ Солнца равняется отъ 8' до 4', въ то время какъ для Земли крайнiе члены пропорцiи разнятся только на ¹/₃₀ своихъ величинъ. Итакъ, какъ климатъ, такъ и времена года астероидовъ существенно разнятся отъ нашихъ и, кроме того, подвергаются постояннымъ измѣненiямъ, обусловливаемымъ наклоненiемъ оси вращенiя планетъ.

Третiй порядокъ временъ года, недавно указанный намъ нашимъ запальчивымъ товарищемъ, г. де-Фонвiелемъ, зависитъ отъ наклоненiя планетныхъ орбитъ къ солнечному экватору. Небольшiя планеты, ка­ковы Нiобея, Евфросинiя и въ особенности Паллада, представляютъ большое наклоненiе. Извѣстно, что различныя части солнечнаго диска не въ одинаковой мѣрѣ обладаютъ свѣтовою и теплотворною силами и что полюсы Солнца холоднѣе и темнѣе, чѣмъ его экваторiальныя облас­ти. Изъ этого слѣдуетъ, что сумма теплоты, получаемой астероидомъ, должна находиться въ обратномъ отношенiи къ его гелiоцентрической широтѣ.

Явленiе это, незамѣтное на земномъ шарѣ, плоскость котораго наклонена къ плоскости солнечнаго экватора только подъ угломъ 6°, должно замѣчаться на вышеупомянутыхъ планетахъ, а въ особенности на Палладѣ, которой наклоненiе равно 30°. Въ связи съ эксцентрич­ностью (вообще очень большою для сильно-наклоненныхъ орбитъ), явленiемъ этимъ устанавливается на малыхъ планетахъ порядокъ временъ года, очень отличный отъ таковаго на земномъ шарѣ.

Въ сравненiи съ нашимъ мiромъ, мiры эти очень малы. Очень жаль, что не были они открыты въ эпоху препирательствъ Лейбница и Бернульи на счетъ безконечно-малыхъ величинъ, а то эти знаме­нитые бойцы могли-бы послать имъ свои „Pipericoles“ . Дѣй­ствительно, дiаметръ бóльшей изъ планетъ, Весты, равенъ 105 лье, а ея радiусъ имѣетъ около пятидесяти лье. Вотъ очень скромный островокъ среди необъятнаго архипелага, едва-ли соблазнили-бы наше самолюбiе. Впрочемъ, какъ знать? Нерѣдко гордость находится въ обратномъ отношенiи къ достоинствамъ. Быть можетъ обладатели этого островка считаютъ себя первыми послѣ Бога, превознесенными среди живыхъ тварей; быть можетъ, подобно тому, какъ дѣлается это у насъ, они проводятъ жизнь въ старанiяхъ присоединить къ своимъ владѣнiямъ нѣсколько вершковъ земли или оттягать песчинку. Но въ сравненiи съ подругами своими, Веста — это гигантъ; есть планеты которыя можно-бы почти захватить рукою и покатить по полямъ нашимъ, подобию тому, какъ пускаемъ мы по рельсамъ огромные поѣзды нашихъ желѣзныхъ дорогъ. Гестiю, напримѣръ, дiаметръ которой не болѣе трехъ лье, можно-бы перевезти на нѣсколькихъ товарныхъ поѣздахъ. Поверхность этихъ крошечныхъ планетъ меньше поверхно­сти иныхъ изъ департаментовъ Францiи и хорошiй ходокъ могъ-бы обойти вокругъ нихъ втеченiи одного дня. Какъ мы велики и могуще­ственны въ сравненiи съ этими пигмеями! Несомнѣнно, что сравненiе клонится въ нашу пользу, а потому останемся здѣсь, гдѣ мы царимъ во всемъ блескѣ нашего всемогущества. Главное... не будемъ про­стирать взоровъ нашихъ дальше этого лиллипутскаго архипелага, такъ какъ онъ можетъ упасть — увы! — на громадную и благородную планету Юпитера, царственно носящуюся въ небесныхъ пространствахъ, причемъ и мы рухнемъ тогда въ бездну нашего ничтожества.