Полет продолжается

Пойдут в космические дали корабли, постоянными спутниками Земли станут орбитальные станции. И в каждой из этих сверхсовременных машин будут частицы труда, доблести и мужества Юрия Гагарина, Владимира Комарова, Георгия Добровольского, Владислава Волкова, Виктора Пацаева. Они будут присутствовать в каждом космическом свершении своих друзей. Их полет продолжается… Президент Академии Наук СССР, трижды Герой Социалистического Труда академик М.В. Келдыш

I

С утра размокропогодилось. Низкие плотные облака закрыли рассветное солнце и посыпали землю противной моросью серого холодного дождя. Зябко поеживаясь, летчики один за другим выскакивали из автобуса и, не задерживаясь, пробегали в штаб полка, где расположилась летная комната.

— Эх, только бы полетов не отбили! — глянув на хмурое небо, сказал один из них.

— Кто же в такую погоду летает, Жора? Опять «загорать» весь день будем. Пошли в шахматишки сгоняем! — предложил Добровольскому один из его товарищей.

Но в шахматы «гонять» не пришлось. В летной комнате на доске висела карта района полетов, и оперативный дежурный сообщил, что полеты состоятся.

Летчики оживились: послышались веселые голоса, шутки, смех. Все не скрывали радости. Уже целую неделю непогода держала их на земле. Грозы и туманы нагоняли уныние и тоску. Но сегодня, наконец, хмарь пошла на убыль. И вот командир полка поставил задачу: перехватить за облаками рассеянную группу бомбардировщиков «противника», а затем провести учебные стрельбы по наземным целям. По сложным метеоусловиям такая комбинированная задача — не из легких. Но все радовались возможности полетать.

Георгий по лесенке поднялся к кабине, сдвинул фонарь и быстро нырнул внутрь. Заботливый техник чистой ветошью смахнул с его кожанки капли воды и закрыл за ним фонарь. Сквозь стекающие по остеклению кабины полосы воды Георгий видел напряженное лицо техника, его мокрый комбинезон. Добровольский быстро пробежал глазами по приборной доске. Все в порядке: машина готова к вылету. Подняв большой палец, а потом двумя руками изобразив рукопожатие, летчик дал понять, что доволен подготовкой самолета.

Георгий включил зажигание, и двигатель в первый момент протяжно взвыл, а затем быстро вышел на установленный режим. Несколько минут летчик гонял его, убеждаясь в том, что самолет в небе не подведет. Прильнув лицом к стеклу, он показал технику, что можно убирать колодки.

Теперь только тормоза сдерживали движение стреловидной машины. Георгий увеличил тягу, а затем отпустил педаль. Освободившийся от пут истребитель сдвинулся и плавно покатил по рулежке, разбрызгивая колесами лужицы и поднимая двигателем веер воды за хвостовым оперением.

На старте истребитель снова замер. Добровольский дал двигателю взлетный режим. Теперь самолет напоминал стрелу на туго натянутой тетиве. Георгий отпустил тормоз, и машина сорвавшись с места, стремительно набирая скорость, помчалась по пузырящейся от дождя бетонке. Еще мгновение, и самолет врезался в пелену облаков над аэродромом.

Георгий любил полеты в такую погоду, точнее в непогоду. Истинное удовольствие, даже наслаждение доставляло ему ощущение силы пилотируемой им машины. Еще одна-две минуты, и, разорвав мглу, она вынесет его к чистому голубому небу. А пока внимание и еще раз внимание, ибо, потеряв ориентировку в этом водовороте дождя и тумана, можно перепутать, где верх и низ. Теперь все доверие не собственным ощущениям, а приборам. Еще несколько минут полета, и лобовое стекло посветлело. Воздушный поток смахнул остатки капель дождя. Поредели облака, и в их разрывах появились голубые окна. Георгий отклонил ручку на себя и, прицелив нос своей машины в одно из окон, добавил обороты. Истребитель круто полез из белесого колодца к голубому небу.

Временами ему приходилось врываться в причудливые облачные скалы, рассекать диковинных животных, которые вставали на его пути из сказочного ада к небесам. Все эти образы, созданные вихрением облаков, легко рисовало его воображение.

Любил он еще в детстве, лежа на берегу моря, наблюдать облака, как появляются и рушатся громады замков и крепостей, как переплетаются в смертельной схватке гигантские чудовища. И теперь каждый раз, пробивая облака, он улыбался своим детским фантазиям.

Георгий отвлекся от приборов. Он видел все разраставшуюся ему навстречу синеву и уверенно вел к ней свой истребитель.

В шлемофоне послышались целеуказания оператора наведения. Истребитель Добровольского приближался к расчетной точке встречи с «противником». Появление перехватчика из клубов облаков было неожиданным для бомбардировщика, и он, не успев осуществить маневр, был схвачен «огнем» фото-кинопулемета, зафиксировавшего победу. Задача выполнена, но впереди еще одна: надо точно выйти на полигон и провести штурм наземных целей. Самолет снабжен полной боевой укладкой снарядов и патронов для пушек и пулеметов, на подвесках — ракеты.

Он круто наклонил машину, и, послушная воле пилота, она вновь устремилась в хаос облаков, из которых вырвалась несколько минут назад. Вот и нижняя кромка облаков. Под истребителем поплыла земля. Георгий скользнул глазами по карте и быстро нашел ориентиры. Самолет находился на боевом курсе. Скоро полигон. Георгий довернул истребитель и приготовился к стрельбе. На полигоне — останки фашистской техники: танки, пушки, самолеты, бронеколпаки дотов. По ним и нужно стрелять.

Первая цель на пути Добровольского — ржавая громада «тигра». Он нажимает кнопку пуска ракет и с удовольствием отмечает, как они ударили в эту громаду. Несколько проходов над полигоном. Боекомплект израсходован. Полигонная команда по радио сообщает, что самолет с бортовым номером Добровольского отлично выполнил задачу. Георгий ведет свой истребитель к аэродрому. Вниз по прямой ленте бетонных плит автострады бегут кажущиеся игрушечными автомобили. В полях работают люди. Закинув головы, они какое-то время провожают глазами краснозвездный самолет. Вспугнутое свистом турбины, лениво поднялось на ноги стадо коров, отдыхавшее после водопоя. И ничто не напоминало, что меньше чем десять лет назад здесь прошла война.

Небо Германии… Сколько раз в юности Жора Добровольский мечтал, чтобы тучи над ней превратились в огнедышащие, чтобы испепелили все на этой земле, превратили ее в мертвую пустыню.

— Земля врагов?! — эта мысль не нашла отклика в памяти, хотя в каких-то ее ячейках хорошо сохранились события прошлых лет, жестоких лет. Неся сейчас службу здесь, на этой земле, он многое успел понять, увидеть другими глазами. И шедевры Дрезденской галереи, и печи Бухенвальда.

— Нет, теперь это земля друзей. Земля Карла Маркса и Эрнста Тельмана, Альберта Эйнштейна и Генриха Гейне, Розы Люксембург и Карла Либкнехта, немецких интернационалистов в Испании…

Но ведь было время, когда он люто, всей своей мальчишечьей душой ненавидел эту землю, по которой в парадном строю начинали свой марш дивизии захватчиков, с которой пришли слова «гестапо» и «эсэсовцы». Ему было за что ненавидеть ее: отсюда пришло нашествие…

Далее…

Реклама на epizodsspace.narod.ru

Закрыть [x]