Оклеветанный космос

После выхода в свет № 52 за 1991 год газеты «Аргументы и факты» многие читатели были, мягко говоря, удивлены, а те из них, кто был непосредственным свидетелем и участником описанных в газете событий просто возмущены.

После этой публикации я лично считаю, что этой газете больше подошло бы название «Вымыслы и домыслы». А теперь поговорим не столько об аргументах, сколько о фактах. Беседа, записанная корреспондентом газеты «АиФ» А. Биневым с летчиком-космонавтом Алексеем Леоновым, представлена в искаженном виде. Проще говоря — это клевета на многие тысячи честных тружеников, работавших долгие годы в области космонавтики, и, наконец, попрание памяти павших на неизведанных дорогах космоса.

Чтобы не быть голословным, предлагаю читателям вернуться к статье, помещенной в «АиФ» «Мы спаслись, а они погибли». Процитирую некоторые выдержки из записанной там беседы. На вопрос А. Бинева о полете на Луну Леонов якобы отвечает: «Американцы же всадили в свою программу (имеется в виду лунную) сразу 25 миллиардов долларов. Куда нам было до них! И все же мы могли облететь Луну раньше их, но произошел целый ряд досадных случаев: то перепутали плюс на минус при монтаже, то облегчили один прибор, который потом замкнул, то «дядя Вася» сунул заглушку не туда, куда нужно… А еще помешали робость, трусость многих, кто отвечал за это, да еще и пьянство!»

Читаешь эти строки и удивляешься, не веришь, что эти слова принадлежат Алексею Леонову. Так вдруг, ни с того, ни с сего облить грязью всех и вся! Ему ли, Леонову, человеку, допущенному в те времена всеобщей засекреченности ко всем документам, материалам новейших космических проектов, во все закрытые конструкторские бюро, лаборатории, цеха и на полигоны, не знать, с каким нечеловеческим напряжением работали конструкторы всех рангов от академиков до рядовых, рабочие в цехах, где изготавливались космические приборы и агрегаты, сборщики и монтажники в цехах сборки кораблей и в монтажно-испытательном комплексе непосредственно на космодроме, испытатели на полигонах. Это был адский труд на износ многих и многих тысяч людей. И это вовсе не для красного словца сказано. Великий энтузиазм, порожденный прорывом человека в космос, поддерживал и давал силы этим трудовым коллективам, работавшим на самом острие советской науки и техники. Сколько в то время сделано было открытий, найдено блестящих технических решений…

Космонавтика тех времен, да, собственно, и сейчас тоже — это все еще неизведанные, непроторенные дороги. Да, видимо, так оно всегда и будет, пока Человек устремляет свой взор к звездам. Будут на этом пути ошибки, просчеты, будут разочарования и новые надежды, будет горечь невосполнимых утрат.

Мы так за последнее время привыкли хаять все свое, родное, что кажется, уже просто потеряли чувство меры. Ну почему бы и американцам тоже не обвинить своих специалистов в области космонавтики в разгильдяйстве, в пьянстве, в трусости, следуя логике некоторых наших горе-критиков. Ведь и у них все шло не так уж гладко. Так, после стыковки корабля «Джемини» со ступенью ракеты «Аджена» получилась такая закрутка, что астронавт Гриссом едва произвел расстыковку, а после приводнения, из-за того, что люк корабля был выбит волной, он едва не утонул. Вирджил Гриссом покинул тонущую капсулу и оказался на надувной лодке в океане среди акул, и с большой вероятностью мог бы погибнуть. Во время наземных испытаний корабля «Аполлон» в результате короткого замыкания в кислородной атмосфере бытового отсека заживо сгорели сразу три астронавта — Гриссом, Чаффи и Уайт. Во время приводнения корабля «Аполлон» после завершения совместной программы «Аполлон-Союз» на борту «Аполло» нарушилась герметичность азотной магистрали, из-за чего экипаж едва не погиб.

Идем дальше. Вот событие уже сравнительно недавних лет. Во время старта по программе «Шаттл» взорвался корабль «Челленджер» с семью астронавтами на борту. И не было ведь там нашего «дяди Васи». Были вполне естественные и объяснимые ошибки, сложности, недочеты, недоработки различных систем. Это неизбежные издержки всего нового, передового, что всегда связано с созданием и испытанием новейшей техники. Я знаю историю космонавтики не понаслышке. Лучших двадцать пять лет моей жизни были отданы космонавтике. С 1963 года по 1989 год — вопросам, связанным с имитационным тренажером, служащим для отработки процесса стыковки космического корабля в наземных условиях — одного из ответственнейших элементов космического полета. Дальнейшая моя работа на протяжении последующих двадцати лет была посвящена проблемам безопасности космических полетов на этапах старта, выведения на орбиту, спуска, посадки и действиям космонавтов в случае вынужденной посадки в экстремальных условиях безлюдной труднодоступной местности различных климатических и географических зон. Приходилось участвовать в испытаниях систем спасения и приземления, руководить исследованиями по созданию и отработке методик выживания человека в экстремальных условиях, а затем опробовать их на себе в качестве испытателя, проводить теоретические занятия с космонавтами, а также тренировки по выживанию на море, в горах, в пустыне, в условиях Крайнего Севера для приобретения ими практических навыков.

За эти годы в составе оперативно-технических групп поисково-спасательной службы ВВС пришлось встретить из космоса более двух десятков кораблей и участвовать в наиболее сложных спасательных операциях при внештатных посадках. Все это, я считаю, дает мне право вывести читателей из заблуждения, в которое их ввел корреспондент «АиФ» А. Бинев, выбрав из беседы с А. Леоновым самую, что называется, «чернуху».

Попытки встретиться со Старковым успеха не имела. Максимум, которым пришлось удовлетвориться — общение с А. Биневым.

Показываю ему второй (первый у него уже был) вариант моего комментария к его публикации с припиской бывшего начальника Центра подготовки космонавтов, Заслуженного летчика-космонавта Георгия Берегового, подтверждающего, что многие факты, приведенные в материале А. Бинева, искажены и требуют немедленного опровержения. Публикация на страницах «АиФ» моего комментария устранила бы вольный или невольный обман читателей и во многом помогла бы им установить истину. Но А. Бинев непреклонен.

— Времена громких фамилий и авторитетов прошли! — комментирует он приписку Г. Берегового.

— А как же тогда быть с авторитетом Леонова?

— А что Леонов? Он мне тут аж два часа магнитофонной ленты наговорил, — гордо заявляет Бинев.

— Так Вы хотя бы согласовали с ним перед публикацией текст беседы. Ведь нельзя же было давать материал в таком виде на аудиторию, какую имеет «АиФ».

— Я не нашел его, а материал уже был готов. Так что согласовывать некогда было.

Вот так. Поэтому еще раз вернусь к «АиФ» № 52. Я хочу, устранив искажения и вымысел, допущенные А. Биневым из-за возмутительной небрежности при подготовке им материала, попытаться представить эти факты в их истинном свете, защитив тем самым добрые имена честных тружеников космонавтики и память погибших на ее нелегких дорогах.

Теперь по порядку. В составе экипажа Леонова, да и вообще в отряде космонавтов никогда не было «космонавта-исследователя П. Колобина», а был Петр Иванович Колодин. Будем считать это досадной опечаткой, но за ней — личность человека, которого обидели. Читаем дальше. «Ведущим летчиком-испытателем назначили В. Кубасова», — утверждает «АиФ». Но ведь это тоже неверно — Валерий Кубасов был назначен бортинженером корабля «Союз-11» и станции «Салют».

Дальше — больше: «За три дня до старта у Кубасова вдруг обнаружили самый настоящий туберкулез», — якобы сообщает А. Леонов А. Биневу. (Хотел бы я увидеть лицо А. Бинева, если бы он прочитал в газете с многомиллионным тиражом информацию о том, что у него, к примеру, обнаружили СПИД). Это уже чистейшая клевета на медиков Центра подготовки космонавтов и Института медико-биологических проблем, в ведении которых находится контроль за состоянием здоровья космонавтов. Стало быть, проморгали, подумает читатель.

В действительности же за три дня до старта во время углубленного медицинского обследования космонавтов у Валерия Кубасова было обнаружено на легких затемнение, как позже выяснилось, аллергического происхождения.

Полет готовился продолжительный, и очень осторожный человек, Николай Петрович Каманин, узнав об этом, решил не рисковать и предложил заменить основной экипаж на дублирующий. Об этом он немедленно сообщил экипажу Добровольского. И произошло это не за десять часов, как утверждает «АиФ», а за двое с половиной суток до старта. Экипаж в составе Георгия Добровольского, Виктора Пацаева и Владислава Волкова продолжил интенсивную подготовку к полету в качестве основного экипажа. И совсем не надо Леонову или Биневу бросать тень на Владислава Волкова: «Тогда мне дали в экипаж Владислава Волкова. Я очень ругал его за то, что он хоть и дублер, но к полету не готов».

Владислав Волков был к полету готов и добросовестно выполнил его до конца. И никто перед стартом не собирался давать его в экипаж к Леонову. С самого начала было принято решение — в случае болезни или других причин снятия с полета одного из членов экипажа менять экипаж полностью.

Впоследствии В. Кубасов выполнил еще два полета: по программе «Союз-Аполлон», кстати, вместе с Леоновым, и в качестве командира советско-венгерского экипажа.

Ну, а история гибели Владимира Комарова — это вообще чистейший воды обман и безграмотность. И называть катастрофу «досадным случаем», на мой взгляд, по крайней мере, неэтично. Несколько подробней хотелось бы рассказать об этой трагедии и показать всю нелепость измышлений «АиФ».

Идея создания и проектная документация кораблей серии «Союз» закладывались С.П. Королевым. При его жизни начались различные виды испытаний систем корабля. Очень сложно шла программа летных парашютных испытаний, в процессе которых разбилось несколько натуральных макетов спускаемых аппаратов, сброшенных с самолета для проверки работы автоматики и парашютной системы корабля.

После смерти С.П. Королева темпы испытательных работ не снизились. Однако, сменивший его на посту Генерального Конструктора академик В.П. Мишин таким непререкаемым авторитетом, какой был у Королева, не пользовался и поэтому часто подвергался мощному давлению сверху при принятии тех или иных решений. Вот как он об этом сам говорит в интервью, данном «Огоньку»:

— Не было такого времени, чтобы мы работали спокойно, без гонки и давления сверху. Малограмотные, толком ни в чем не разбирающиеся высокопоставленные чиновники считают, что выполняют свой долг, если людям, не успевшим вытирать пот с лица, кричат: «Давай, давай!»

1967-й год. Приближались первомайские праздники. А накануне в апреле планировалась Карлово-Варская конференция глав государств и партий социалистического лагеря. Привычным стало салютовать таким «эпохальным событиям» новыми космическими достижениями. Над ценой таких «салютов» чиновники из партийного аппарата особенно не задумывались, а только подгоняли.

Все, кто готовил апрельский старт двух «Союзов», понимали, докладывая «наверх» насколько еще не готова машина. Но пресс сверху давил…

Прежде чем вернуться к публикации в «АиФ» о «подробностях» гибели Володи Комарова, хотелось бы, отодвинув время на 25 лет назад, привести рассказ двух врачей-испытателей (очевидцев и непосредственных участников событий), входивших в состав оперативно-технической группы поиска, которая базировалась на аэродроме вблизи города Орска. Вот что говорят Олег Бычков и Виктор Артамошин:

»В шесть часов утра вся поисково-спасательная служба была приведена в готовность № 1. Поднялись в воздух поисковые вертолеты и самолеты. Вскоре наш вертолет с оперативно-технической группой (ОТГ) в полном составе на борту вышел в район предполагаемой посадки спускаемого аппарата (СА) «Союз-1».

Командир одного из поисковых самолетов АН-12 сообщил командиру вертолета о том, что видит в воздухе «Союз-1». Моментально все места у иллюминаторов были заняты членами группы. Но увидеть в воздухе снижающийся СА не удалось. Командир вертолета начал энергичное снижение. Затем последовал резкий разворот вертолета вправо, и многие члены группы увидели приземлившийся среди зеленого поля СА. Он лежал на боку, рядом был виден парашют. И сразу же сработали двигатели мягкой посадки корабля. Это встревожило специалистов, находившихся на борту вертолета, так как двигатели должны были включиться перед посадкой СА у самой земли.

Вертолет приземлился в 70–100 метрах от СА, над которым стояло облако черного дыма. Все ринулись к аппарату. И только подбежав к нему, поняли, что помощь космонавту уже не нужна. Внутри аппарата разрастался пожар. Со стороны двигателей мягкой посадки, в нижней части СА, прогорело дно, и струйки раскаленного жидкого металла вытекали на землю.

Группа спасателей немедленно приступила к тушению пожара. Пенные огнетушители не помогли, пришлось забрасывать землей. За время тушения произошло полное разрушение аппарата, и это место приняло вид земляного холмика, под вершиной которого лежала крышка люка-лаза.

Врачи ОТГ приступили к работе — сняли лопатой верхний слой земли с вершины холмика до крышки люка-лаза СА. После выемки земли и отдельных деталей приборов и аппаратуры было обнаружено лежавшее в центральном кресле тело космонавта. Очистили от земли голову с остатками сгоревшего шлемофона. Врачи констатировали смерть от множественных травм черепа, позвоночника, костей. Тело погибшего было доставлено в Москву. Результаты патологоанатомического исследования подтвердили предварительное заключение врачей о том, что космонавт погиб вследствие больших перегрузок, возникших при ударе корабля о землю. Воздействие огня и высокой температуры было вторичным.

Осмотр специалистами места катастрофы позволил им сделать следующие выводы о ее причинах.

После выхода и раскрытия купола вытяжного парашюта, его усилия не хватило, чтобы вытянуть основной парашют. По команде автоматики системы приземления стал вводиться дублирующий — запасной парашют. Но из-за крутящего момента начали закручиваться стропы запасного парашюта — его купол не наполнился, что привело к увеличению скорости снижения СА до 26–30 м/сек, т.е. более 200 км/час.

На месте гибели корабля остался небольшой холмик земли, на который кто-то из летчиков со спасательных вертолетов положил авиационную фуражку. Теперь там памятник Владимиру Комарову, сделанный солдатским руками. Таковы факты, подтвержденные очевидцами и документами комиссии.

Как же трактует эту катастрофу «АиФ»? Привожу в самом сокращенном виде начало и конец изложения корреспондента. «А с Комаровым произошел досадный случай. Его корабль, пролетав сутки, пошел на посадку… Он упал со скоростью 26 м/сек. Это около 100 км/час. Свалился на лед Аральского моря, лед растаял и корабль провалился. Потом его вытащили».

В середине же данного повествования дается довольно подробное описание действительно «досадного случая», имевшего место в январе 1967 года при запуске беспилотного корабля «Союз», предшествовавшего пилотируемому полету «Союза-1» (Комаров полетел в апреле). Корабль этот, благополучно спустившись на парашюте, из-за ряда технических неполадок действительно затонул в Аральском море и потом был поднят. Только последствия этой неудачи не были столь трагическими, поскольку на борту находились не живые люди, а манекены. Но это, видимо, не такая уж важная подробность для корреспондента «АиФ» А. Бинева, с завидной легкостью жонглирующего фактами.

И завершающий аккорд сплошного вымысла — это описание сравнительно недавних событий. «Был случай, когда Владимир Титов и Геннадий Стрекалов при старте были вынуждены катапультироваться».

Сразу хочу сказать, что на кораблях серии «Союз» установки для катапультирования в принципе не предусмотрено. Последнее катапультирование в космонавтике было из корабля «Восток-6», когда корабль покидала Валентина Терешкова. А Геннадия Стрекалова и Владимира Титова спасло не катапультирование, а система аварийного спасения (САС), которая за секунду до взрыва ракеты-носителя увела космический корабль от стартовой площадки, и он благополучно приземлился в километре с небольшим от огромного кострища, в котором плавились металл и бетон.

К сожалению, в последнее время в наших газетах участились случаи публикаций, искажающих истинные события, и не только в космонавтике, где вместо фактов появляются сплошные вымыслы и домыслы. Но публикацией материала А. Бинева «АиФ», пожалуй, переплюнула всех. Если уж такие известные тысячам людей (причем, специалистам в своем деле) факты так беспардонно могут быть извращены, небрежно перепутаны и перевраны, то как же можно после этого доверять зачастую сенсационным сообщениям газеты, степень соответствия истине которых установить бывает весьма затруднительно. Вот и думает незадачливый читатель, развернув свежий номер «АиФ», какую же еще «лапшу» навешает она ему на уши на этот раз. Единожды солгав, кто тебе поверит…

Далее…

Реклама на epizodsspace.narod.ru

Закрыть [x]