вернёмся в начало?

ПОСЛЕДНИЕ ПУСКИ ПРИ ЖИЗНИ КОРОЛЕВА

Оценку решения ВПК после несостоявшегося "блестящего доклада Чертока" и минутного выступления Королева высказал Тюлин.

- Нам отпустили все грехи до очередного пуска. Еще одна неудача - и пощады не будет. Сергей всех нас очень выручил. Но он же нас и заложил, заверив, что "процесс познания" заканчивается и в этом году мягкая посадка обязательно будет обеспечена.

Всего за месяц надлежало подготовить этот решающий пуск.

На этот же месяц планировались подряд три пуска по Венере. Подготовка по этой программе шла более уверено, чем по Е-6.

Объяснялось это тем, что система управления аппаратами для Венеры и Марса была полностью в наших руках, мы делили ответственность только с радистами - Рязанским и Богуславским.

Оставались считанные дни до очередного вылета экспедиции на полигон, и предпринимать какие-либо серьезные мероприятия по повышению надежности доработками аппаратуры было поздно.

319

Мероприятия, придуманные нами в ночь после гибели "Луны-7", были выполнены механиками Морачевского непосредственно на полигоне. Однако для успокоения наши проектанты провели тщательные расчеты возмущений, действующих на участке прилунения до начала торможения. Еще раз проанализировали все температурные режимы приборов. Никаких новых криминалов больше не отыскали.

СП после кремлевского заседания много времени уделял проблеме Н1-Л3 и новому варианту пилотируемого облета Луны с помощью челомеевской "пятисотки". Несколько раз он отлучался в "кремлевку" - больницу на улице Грановского, к которой были прикреплены все "самые главные". Его уже "приговорили" к операции и, по-видимому, торопили. За обедом в нашей столовой он как-то проговорился: "Отправим на Венеру, разделаемся с Луной, и я вас на недельку-другую покину. Очень ко мне медицина пристает". Только после его смерти мы узнали, что отлучки СП в больницу были связаны с кровотечениями из прямой кишки, которые случались у него и в Тюратаме во время командировок.

Договорившись с Рязанским, Пилюгиным, Морачевским, Хрусталевым, я собрал в ОКБ-1 техническое совещание по надежности систем управления при предстоящих пусках к Венере и Е-6, в котором приняли участие руководители и специалисты фирм-смежников.

Собрание получилось многолюдное и шумное. В общем докладе по MB и Е-6 я вынужден был выдвинуть серьезные обвинения в адрес своих друзей.

Основные претензии заключались в том, что аппаратура подавалась к нам на опытный завод в неотработанном до надлежащей надежности виде. Приборы радиокомплекса на MB и Е-6 заменялись в процессе испытаний на заводе и ТП полигона по несколько раз. По MB мы создали макетно-технологический объект, через который пропускали каждый летный комплект. Это позволяло отсеивать приборы, выпущенные с явными дефектами. Тем не менее появлялись новые отказы в процессе испытаний в КИСе завода и на ТП. В целом же положение с надежностью приборов MB лучше, чем по Е-6. На трех последних объектах Е-6 прибор И-100 снимали для замены или ремонта пять раз! Для аппаратуры MB мы ввели на заводе жесткий режим испытаний и тем самым достигли существенного снижения числа отказов при испытаниях на полигоне. К сожалению, по Е-6 мы не могли себе этого позволить. Системы НИИ-885, НИИ-944 и филиала НИИ-923 поступали с таким опозданием, что летные комплекты, не успевая проверить на заводе, грузили в самолеты. Впервые они проходили проверку в комплексе только на полигоне.

320

Обращаясь к Пилюгину, я пожаловался, что его заместители не чувствуют своей головной роли - ответственности за систему управления Е-6 в целом. Мой длинный доклад изобиловал большим числом обличающих примеров. Как доказательство отсутствия системного подхода и строгого контроля за ошибками в настройке аппаратуры я привел последние три аварии Е-6. "Все три - на совести разработчиков системы управления", - заявил я. Разразилась очень бурная дискуссия.

В совещании участвовали военные представители всех приглашенных организаций. Мои претензии по качеству и надежности грозили остановкой приемки и срывом графиков поставок. Неоднократно получалось так, что после наших претензий военный представитель прекращал приемку у смежников, пока не получал исчерпывающих доказательств в устранении всех замечаний. Таким образом, мы как бы сами себе наступали на хвост. Стоит поднять шум по поводу надежности - срываются сроки поставок и соответственно наши сроки, утвержденные на "самом верху".

После моего доклада обвинения в резкой форме высказали наши испытатели и ведущие конструкторы. Разговор получился очень полезным.

Пилюгин, выслушивая обвинения в адрес своего нового НИИ, вначале надулся и начал жевать язык, что по обыкновению было признаком гнева или обиды. Но под конец высказал много полезных мыслей о порядке работы на будущее.

- Мы имеем по каждой ракете свой комплексный стенд, через который пропускаем полный летный комплекс раньше, чем его отправляем для установки, - сказал он, - а по Е-6 за три года такой стенд не укомплектовали ни аппаратурой Морачевского, ни автоматикой Исаева, ни радиосистемой Богуславского. Это наша недоработка. Будем исправлять. Такое поручение даю Финогееву и Коврижкину. Правда, если через месяц сядем на Луну, может, стенд и не потребуется.

Когда разъехались все смежники, мы в своем кругу, подводя итоги трудного разговора, решили, что пора брать в свои руки не только руководство испытаниями на полигоне, но обязательно и управление полетом до планеты. По "Востокам" и "Восходам" роль руководителя полетов практически выполнял сам Королев, имея помощниками Феоктистова, Гагарина и всех главных конструкторов, которые посменно дежурят в кабинете Кириллова и переговорной комнате МИКа. Для длительных межпланетных полетов надо переходить на режим штатного профессионального руководителя полета. Пока таким на НИП-10 являлся Богуславский, а в Евпатории на НИП-16 по MB начинал командовать Агаджанов. Своих

321

руководителей мы до сих пор не имели. Мы начали было спорить, как лучше руководить, но быстро остыли, вспомнив с досадой, что со следующего года вся межпланетная автоматическая тематика от нас переходит к Бабакину. Пусть уж он заводит у себя управляющих этими полетами.

Королев сам не улетал, но стремился вытолкнуть на полигон почти всех главных. Шабаров и Осташев уже месяц безвылазно трудились на полигоне и жаловались, что представители многих смежников не решают вопросы до прилета своего главного конструктора.

25 октября вместе с большой группой главных мы вылетели на полигон. Здесь в самом буквальном смысле пыль стояла столбом. Дело в том, что МИК на "двойке" и первый старт не обладали пропускной способностью, которая требовалась планом по количеству пусков на конец 1965 года. Командование полигона с согласия Госкомиссии часть ракет-носителей для подготовки и пуска передало 31-и площадке.

Впервые две четырехступенчатые ракеты-носителя готовились в новом МИКе для пуска с нового старта. К работе подключались новые расчеты военных специалистов. Удвоение стартовых мощностей полигона потребовало и от промышленности увеличения численности участников пусков. Все большее число специалистов и рабочих покидали свои предприятия и отбывали в длительные командировки на полигон. Через день после прилета с Осташевым и Шабаровым мы поехали на 31-ю площадку.

Условия работы здесь были несравненно хуже, чем на нашей "двойке". В новом, еще не обжитом МИКе воздух был насыщен пылью, полы грязные, лабораторные комнаты не обустроены, не было ни стульев, ни столов, люди сидели у пультов на ящиках.

Жилой городок в километре от ТП вмещал уже 4500 человек. В гостиницах в один номер площадью 15 квадратных метров втискивалось до пяти человек. Постельное белье менялось только при смене постояльца, и то не всегда. Чтобы пообедать, надо было простоять в очереди в столовую чуть ли не два часа. Ко мне подошла группа молодых инженеров. Ребята пожаловались:

- Военному начальству - отдельные столики с красивой официанткой в накрахмаленном фартучке, а остальным - неубранные столы с грязной посудой, да еще из всех приборов только алюминиевые ложки. Пока пройдешь из МИКа один километр, простоишь в очереди, пообедаешь, еще один километр обратно - уже и ужинать пора.

Несмотря на все это столь обычное для наших новостроек бытовое неустройство, народ работал героически. Особенно трудная доля

322

выпала на долю монтажников нашего завода. "Рабочий класс", как мы их называли, умел приспосабливаться к неудобствам быстрее и лучше технической интеллигенции. Столовой они не пользовались - бригада организовала питание прямо в рабочем помещении. В номерах гостиниц и на рабочих местах у них чистота и порядок, не в пример инженерному составу.

"Сколько надо, столько и работаем, - говорил мастер, - вот только вы плохо обеспечиваете нас документацией на подготовку. Много времени уходит на размышления, инструкций нет и спросить не у кого. Но не беспокойтесь - мы свое дело делаем и не подведем". Четвертую ступень - блок "Л" и ракету-носитель в целом действительно они научились готовить спокойно, без подчеркнутого героизма.

На Госкомиссии утвердили расписание: пуски по Венере осуществить 12, 16 и 25 ноября. Пуск Е-6 № 12 по Луне провести с первой площадки 3 декабря. Долго спорили, куда и какие морские суда расставлять для контроля полета. В тот период на корабли претендовал и Янгель, который проводил испытания боевых ракет на максимальную дальность полета. На этот раз вместо "Долинска" в Гвинейский залив отправили "Краснодар". Тихоокеанский бассейн прикрывали два теплохода: "Чажма" и "Сучан".

Пуск ЗМВ-4 № 6 по Венере 12 ноября был первым пуском четырехступенчатой ракеты-носителя с нового старта.

В семь утра у нас еще тянулась часовая готовность, а с янгелевского старта, это всего в четырех километрах, резво взлетела и пошла на "Куру" очередная Р-16. Предрассветная холодная степь на секунды озарилась ярким светом, и по ней прокатился быстро затухающий рев.

Спустившись в новый просторный бункер, я пристроился на ящике рядом с председателем Госкомиссии Тюлиным. Он уже приложился к трубке ВЧ-связи и докладывал в Москву. В далеком Калининграде в НИИ-88 собрались Королев, Мозжорин, Афанасьев, Пашков, Сербии и многие "болельщики" из аппарата ЦК КПСС, ВПК и министерств.

Стреляющий - Кириллов жаловался:

- Бункер просторный, но слепой. Всего два паршивых перископа. Это потому, что их делали для ракетчиков по особому заказу, а в старом бункере стоят отличные перископы со старых подводных лодок.

Подготовка к старту прошла без каких-либо осечек.

Точно по времени ушла наша четырехступенчатая 8К78 с АМСом 3МВ-4 № 4. В бункер стали поступать быстрые доклады: "Предварительная", "Главная", "Отделение".

323

Тюлин докладывает в Москву:

- С нового старта все три ступени пошли нормально, мы переезжаем на "двойку".

После бессонной ночи медленно поднимаемся по лестнице и выходим из бункера на холодный ветер. Водитель гонит машину по серой ленте бетона с максимальной скоростью. Мы должны успеть проехать 30 километров до узла связи на "двойке" раньше, чем Москва задаст вопрос: "Что там опять у вас случилось?" Доехали.

Устроившись в теплом кабинете Кириллова, ждем информацию с дальневосточных пунктов. НИП-15 - Уссурийск - успокоил: "После отделения блока "Л" все параметры в норме". "Чажма" из Тихого океана засекла расчетный по времени запуск четвертой ступени. На короткое время все измерительные пункты затихли - это самые напряженные минуты ожидания. Сотни людей ждут, окажется ли очередная "Венера" на расчетной орбите или останется спутником Земли - новым "Космосом" номер такой-то.

Вдруг доклады посыпались один за другим: все южные пункты засекли прямо с горизонта сильный сигнал. Первый вопрос: "По какой траектории ведете?" Ответ: "Ведем точно по целеуказанию".

Ура! Значит, вывели на трассу к Венере. Информация из Гвинейского залива уже интереса не представляет. Обнимаемся, поздравляем друг друга, Москву и пункты КИКа.

- Рано радуемся, - предупреждаю я, - дорога до Венеры больше трех месяцев, то ли еще будет.

В самом деле, уже через три часа НИП-16 доложил, что пропала телеметрическая информация. Начались эксперименты с подачей на "борт" команд для переключения комплектов на резервные. Вот здесь-то и сказалось преимущество 3МВ перед Е-6. При отказе одного любого прибора радиокомплекса можно по команде с Земли перейти на резервный. После всяческих комбинаций телеметрия появилась и последовал быстрый доклад: "Антенны раскрыты, радиаторы раскрыты, солнечные батареи раскрыты, "ток Солнца" в норме, сигнал сильный".

Впереди было 107 суток полета. 27 февраля 1966 года "Венера-2" - так официально она была объявлена в очередном сообщении ТАСС - в 5 часов 52 минуты по московскому времени прошла на расстоянии 24 тысяч километров от поверхности Венеры.

16 ноября почти все события, описанные выше, повторились. К Венере ушел аппарат ЗМВ-3 № 1 под названием "Венера-3".

1 марта 1966 года, через сто пять суток, "Венера-3" доставила на поверхность загадочной планеты вымпел с гербом Советского Союза.

324

23 ноября 1965 года, дублируя 3МВ-4 № 4, мы осуществили запуск 3ВМ-4 № 6. Но везение уже прекратилось. Авария двигательной установки третьей ступени превратила очередную "Венеру" в спутник Земли. Он был назван "Космос-96".

Пуск по Венере 23 ноября 1965 года был последним в межпланетной программе королевского ОКБ-1. С 1966 года все работы по автоматическим аппаратам для исследования Марса и Венеры надлежало передать Бабакину в ОКБ имени Лавочкина.

По этим ближайшим к Земле планетам за пять лет мы осуществили 19 пусков. Из них только один закончился успехом - доставкой вымпела СССР на поверхность Венеры 1 марта 1966 года.

На пути к планетам был проведен широкий комплекс научных исследований, накоплен богатый экспериментальный материал по всем системам, получен богатейший опыт конструирования межпланетных автоматов. Ради этой программы в Крыму был создан самый мощный в стране центр дальней космической связи и управления полетом. Сотни специалистов прошли курсы наук, которые не читались ни в одном университете, по которым не было ни одного учебника.

Сам процесс получения такого опыта, "процесс познания", как его назвал Королев, доставался дорогой ценой.

Космонавтика проходила младенческий период, когда все познавалось на ощупь, методом проб и ошибок, непосредственно в космосе. Космические аппараты устанавливались на еще неотработанные ракеты-носители. Казалось, что многими пусками мы быстро достигнем цели, а скрупулезная наземная отработка потребует времени и средств, которых нам не дадут. И в самом деле, нас не ограничивали в средствах для заказа десятков ракет-носителей или изготовления десятков космических аппаратов. Но стоило запросить гораздо меньше миллионов на строительство лабораторий для термовакуумных, вибрационных, электромагнитных ("безэховых") и для всякого рода других испытаний или на приобретение специальных стендов и измерительных приборов, как мы наталкивались на стену непонимания.

Двигателисты Глушко, Исаев, Конопатов давно поняли, что обеспечить надежную работу двигательных установок в полете можно только после многочисленных экспериментов, сотен огневых стендовых испытаний на различных режимах с тщательным анализом результатов каждого. Несмотря на это, аварии по вине двигателей в полете время от времени появлялись. Они происходили не по вине конструктора, который что-то упустил при испытаниях, а большей частью в результате технологических недостатков производства, появляющихся уже после всей многомесячной отработки.

325

Экспериментальные двигатели, как правило, испытывались на стендах задолго до изготовления первых штатных. Экспериментальные установки для отработки систем космических аппаратов, если и изготавливались, то с таким опозданием, что возникало искушение отправить аппарат на полигон, а может быть, даже запустить в космос, не дожидаясь результатов наземной отработки.

Время работы по жестким нормативам и многоступенчатым программам обеспечения надежности еще не наступило. Потребовались пять-семь лет не только на создание лабораторно-экспериментальных баз, но и на перестройку сознания всего инженерного корпуса.

28 ноября, еще не отдышавшись от трех венерианских пусков, Государственная комиссия на полигоне обсуждала вопрос о пуске Е-6. Начали с ближайшей даты - 30 ноября. Всем так хотелось поскорее из холодных и ветреных казахстанских степей улететь в еще теплый Крым либо домой. Но, как ни уплотняли график, по сроку сдвинулись на 3 декабря. Перед этим пуском на полигон вылетели Королев и Келдыш.

Для традиционной встречи на аэродром выехали я, Шабаров, Кириллов и Самохин. С последним я должен познакомить читателя особо.

Михаил Иванович Самохин - генерал-полковник авиации, Герой Советского Союза, кавалер многих боевых орденов. Уйдя в отставку с действительной военной службы по возрасту, он принял предложение Королева стать заместителем начальника ОКБ-1. Масштабы организационных проблем на полигоне в связи со строительством сборочного завода для H1 резко возрастали. Огромная нагрузка ложилась на наш воздушный транспорт. Нужен был сильный организатор для руководства хозяйственной деятельностью экспедиций промышленности, автотранспортом и нашим авиационным отрядом, который разрастался так бурно, что Внуковский аэропорт вынужден был отвести ему отдельную площадь, назвав ее "Внуково-3".

Снова должен отметить, что Королев не ошибся в выборе руководителя для очень хлопотливой сферы деятельности.

Бывший "донской казак" и кавалерист Самохин после гражданской войны не демобилизовался, а поступил в школу морских летчиков. В авиации он преуспел больше, чем в кавалерии. Вместе со строительством "первого в мире пролетарского военно-воздушного флота" Самохин продвигался по ступенькам военной службы. Рядовой летчик, затем командир эскадрильи, командир авиационного полка, он в начале Великой Отечественной войны уже командовал

326

авиацией Балтийского флота, участвовал в обороне Ленинграда и закончил войну под Кенигсбергом.

Последней должностью Самохина был ответственный пост заместителя командующего Войсками ПВО страны. В то время первым заместителем командующего Войсками ПВО страны был легендарный летчик генерал-полковник Байдуков.

Когда я рассказал Самохину, что с Байдуковым познакомился еще в 1936 году, в бытность его летчиком-испытателем на 22-м заводе, он ко мне очень расположился. Вскоре, выпив "на брудершафт", мы с ним перешли на "ты".

Энергии и желания оказывать нам всяческую помощь, пользуясь высоким генеральским чином и связями в Министерстве обороны, Самохину было не занимать. Он быстро познакомился со всеми главными и ведущими специалистами. Обладая общительным характером, незаурядными организаторскими способностями, неисчерпаемым запасом остросюжетных рассказов из истории своей военной службы, Самохин завоевал всеобщие симпатии. Вскоре его присутствие на полигоне для решения массы организационных, хозяйственных, транспортных и бытовых проблем стало совершенно необходимым.

К нему непосредственно обращался министр, если требовался самолет, главные конструкторы звонили по поводу перевозки срочных грузов и бронирования мест в гостиницах, новички, еще не имевшие транспорта, просили "закрепить" машину, все вместе хвалили за богатое меню в столовых и ворчали, если пропадала горячая вода. Но главной заботой Самохина являлось наблюдение за новым строительством.

Военное командование полигона вынуждено было считаться с тем, что промышленность представлена в Тюратаме генерал-полковником, в то время как начальником всего полигона в те годы являлся генерал-майор. Чтобы не ставить офицеров и генералов полигона в неудобное положение, Самохин одевался в генеральскую форму только по торжественным случаям или, как в этот раз, для встречи высоких гостей.

Перед выездом Самохин сообщил нам, что Королев прямо с аэродрома до начала всяких заседаний хочет проехать на новое строительство большого МИКа H1. Самохин предупредил также военных строителей о предстоящем визите и просил подъехать на стройку Бармина.

Бармин обычно прилетал перед пусками на несколько дней раньше остальных главных. Он знакомился с готовностью стартовой системы, выслушивал своего почти постоянного представителя на наших площадках полигона Бориса Хлебникова. Теперь у Бармина

327

прибавилось много новых забот и на других площадках. Началось строительство сразу двух стартовых сооружений для ракеты Н1. Постановлением правительства Бармин был назначен головным главным конструктором по созданию стартовых сооружений для ракеты еще невиданных размеров. Новые старты, созданные по проекту Бармина для челомеевской "пятисотки" - "Протона", были тоже весьма сложными. Но ни в какое сравнение с масштабами стартов для Н1 они не шли. Многие десятки организаций уже включились в создание систем, окружающих будущий старт Н1. Все это множество систем предстояло объединить в единую большую систему, за которую он, Бармин, - головной и главный ответчик.

На аэродром для встречи обычно приезжал начальник полигона вместе со своим начальником штаба. Так уж повелось, что встречающих собиралось не меньше, чем прилетающих, в тех случаях, когда летели вместе главные конструкторы, Главный теоретик космонавтики и председатель Государственной комиссии.

Самохин получил ВЧ-грамму, в которой был перечислен весь состав пассажиров. В этом списке я отметил отсутствие Глушко и Кузнецова, но были Исаев и Пилюгин.

Первый день декабря выдался необычно теплым и тихим. Все прилетевшие с удовольствием разминались, спустившись на землю Тюратама. Королев и Тюлин тут же объявили, что заседание Госкомиссии назначается на 17 часов на второй площадке, а сейчас они едут на стройку Н1. Оказалось, что почти все прилетевшие и встречавшие желают тоже посмотреть на стройку века, благо это по дороге ко второй площадке.

На всех наших больших стройках хорошие подъездные дороги появляются только после окончания строительства. Новостройки для Н1 исключения не представляли. Подъехать на легковых машинах по дороге, разбитой сотнями грузовиков, непосредственно к строительству было непросто.

Контуры нового огромного сборочного цеха уже были обозначены железобетонными колоннами. Общая площадь главного корпуса составляла 30 тысяч квадратных метров. Строились сразу главный корпус, вспомогательные служебные помещения и в полутора километрах новый городок с гостиницами, казармами, столовыми и прочими службами в расчете на шесть - семь тысяч человек.

Военные начальники строительства не упустили случая пожаловаться приехавшим, что на стройке работает всего пять тысяч солдат строительных батальонов, а чтобы закончить все объекты через год, - так приказано министром обороны - надо удвоить численность. Однако приказы не были подкреплены реальной помощью.

328

Из соображений безопасности два старта для Н1 строились в десяти километрах от большого сборочного завода. Общий объем строительно-монтажных работ на стартах был не меньше.

Подъехавший со стороны стартов Бармин добавил, что масштабы строительства сейчас превосходят во много раз то, что творилось при создании полигона, а темпы во столько же раз ниже. Заметил, что Министерство обороны, которое отвечает за строительство, в нем не заинтересовано.

- Американцы для "Сатурна-5" тоже еще старт не достроили, - сказал Бармин, - но ведь там Флорида, а у нас на носу тюратамская зима.

Королев, Бармин, Тюлин и Келдыш тут же договорились, что по возвращении в Москву после "посадки на Луну" сделают соответствующее представление Смирнову и в ЦК КПСС.

Вечером на Госкомиссии обсудили и утвердили дату и время старта - 3 декабря 13 часов 46 минут 14 секунд. В этом случае расчетное время посадки - 6 декабря 23 часа 57 минут.

Баллистики просчитали с точностью до секунды зоны видимости для НИП-10, время активного полета всех ступеней и блоков ракеты, расстояния до Луны при построении лунной вертикали, высоты начала и конца торможения.

Все события, привязанные по времени, докладывали так, словно ни у кого не было сомнений, что полет безотказно пойдет по этому расписанию. С такой же скрупулезной точностью проектанты доложили весовую сводку, начиная с общего веса четвертой ступени до АЛСа Е-6 № 12. Оказалось, что все наши труды имели целью мягко опустить на поверхность Луны всего 104,5 килограмма. Именно этой сотне с небольшим килограммов предстояло обеспечить очередной впечатляющий успех советской космонавтики.

Королев потребовал, чтобы были доложены данные по заправкам горючим и окислителем исаевского КТДУ и время его работы. Было еще много вопросов, на которые сразу давались точные ответы. Сказывался большой опыт предыдущих пусков.

Затем состоялись традиционные доклады всех главных конструкторов о реализованных мероприятиях и заверения в безусловной надежности системы, за которую каждый из них отвечает.

Далее все пошло штатно.

В бункере я отвоевал место у гостевого перископа. Самые волнующие секунды старта обычно идут без телеметрических докладов. Опытным глазом ситуация определяется быстрее, чем по мониторам.

Зажигание, беспорядочный огонь и дым предварительной - и факел главной ступени!

329

Откинулись стартовые стрелы, ревущая ракета плавно вышла из клубящегося пламени и быстро скрылась в серой пелене низкой облачности. Фактическое время старта отличалось от расчетного всего на 0,3 секунды.

Чуть взволнованные доклады с НИПов по громкой связи звучат в притихшем бункере: "Девяносто секунд... Полет нормальный".

Все ступени отработали по расчету. Через час, съехавшись на ТП, мы получили доклад, что блок "Л" отработал заданный импульс и Е-6 № 12 летит к Луне. Предыдущие неудачи всех нас научили быть сдержанными, и никаких особых эмоций по этому поводу не проявлялось.

До посадки на Луну оставалось чуть более 80 часов. Первая коррекция по расписанию была назначена на 4 декабря в районе 20 часов. Королев и Тюлин предложили всем пораньше лечь спать; на следующий день в 7 утра предстоял всеобщий разлет: кто в Москву, а Госкомиссия и все "лунатики" - в Крым.

Королев улетит из Тюратама в Крым. Ему не суждено будет больше участвовать ни в одном пуске. Никому из нас не дано было знать, что Королев ночует в своем обжитом за восемь лет "королевском домике" последний раз. Не суждено было знать Королеву, что он в последний раз проедет по бетонке со своей "двойки" на аэродром, что степь, на которую он смотрит, будет называться "Космодром Байконур", а имя доселе неизвестного академика Королева будет превозноситься средствами массовой информации всего мира.

Несмотря на усталость, я чувствовал, что нервное напряжение последних дней не позволит заснуть, и после ужина зашел к Исаеву. Он явно обрадовался и тут же протянул мне пачку своего любимого "Беломора".

События времен романтической авиационной молодости и приключений на немецкой земле давно ушли в прошлое. Но с годами у нас двоих усилилась потребность во встречах, позволяющих поделиться сокровенными мыслями.

Исаев сказал, что отпросился у Королева и в Крым не полетит - много неприятностей с морскими ракетами. Ему нужно срочно вылететь в Красноярск.

"Никак не могу справиться с этими бандитами, - сказал Исаев, имея в виду технологов красноярского завода, на котором шло серийное производство его двигателей. - Но это все ерунда. В конце концов мы их добьем. А вот вы с Н1, по-моему, крепко влипли. Я не хочу быть пророком. Уверен, что двигателя у Кузнецова скоро не будет. То есть металла в Куйбышеве наделать могут много. Мощности там колоссальные. Но отработать надежность для такой ракеты

330

- да еще когда вы поставили только на первую ступень 30 бутылок по 150 тонн!

Вот смотрел я позавчера на грандиозное строительство и думал, что не в ваших интересах его форсировать. Нагонят еще десять тысяч солдат и построят. Это мы умеем делать с блеском. А вот двигатели, со всей арматурой, да еще по новой замкнутой схеме... Мне Вася Мишин и Миша Мельников расписывали эти двигатели как свое личное достижение. Якобы они убедили Кузнецова выбрать такую схему. Но я Ване Райкову больше верю. Он не разделяет их оптимизма. В 68-м году двигателей у вас не будет".

Потом Исаев рассказал о сцене, невольным свидетелем которой он стал на днях в самолете.

"Я, ты заметил, когда лечу с твоими начальниками, не люблю сидеть в переднем салоне, а сажусь в общий, где мне никто не мешает читать или спать.

Только я задремал, меня пригласили в передний салон, якобы пить чай. Ну, чай с печеньем, конечно, был и даже коньяк капель по пятнадцать. Но не это самое главное. Келдыш вздумал при Королеве спрашивать мое мнение относительно кузнецовских двигателей. Он еще при этом намекал, может быть, у Глушко на высококипящих компонентах большая тяга получится раньше. Ведь взялся же он делать большие двигатели для Челомея и Янгеля.

Сам понимаешь, откровенничать в такой компании, да еще глядя на мрачного Королева, я не хотел. И зачем мне это нужно, чтобы потом Келдыш ссылался на меня где-нибудь в высоких сферах. Затаскают по экспертным комиссиям.

Только я начал давать уклончивые ответы, а тут Королев вспылил:

- Мстислав Всеволодович! Прекратите эту игру. Вы и так уже немало сделали во вред Н1. И ваша политика с Глушко только вредит делу.

Ну, я, честно скажу, такого поворота мирной беседы за чаем не ожидал. У Келдыша его интеллигентная улыбка сразу пропала, мне показалось, он даже побледнел. Я давно заметил, что Королев и Келдыш на "ты". А здесь Королев перешел на "вы" и Келдыш ему ответил соответственно:

- Сергей Павлович, я прошу не забываться! В ваши личные отношения с Валентином Петровичем я вмешиваться не собираюсь. А работа по Н1 - дело такого масштаба, что я вправе интересоваться мнением специалистов, не считаясь с вашими пристрастиями.

Вот так отбрил! Но тут Тюлин вмешался. Закричал:

- Хватит, братцы! Кончайте эти разговоры! Здесь не то место. Есть тут у кого-нибудь еще бутылка?

331

Понимаешь, редкий случай, но бутылки не нашлось. Тогда Тюлин пошел к экипажу и организовал для всех кофе.

Так вот я промучился до посадки в этом салоне, вместо того чтобы поспать в удобном кресле!"

С Исаевым мы еще долго и о многом в ту ночь говорили. Я надеялся, что отосплюсь в самолете.

Полет из Тюратама в Крым, если на борту находился Королев или Келдыш, проводил командир авиаотряда Хвастунов без промежуточной посадки в Астрахани. Летели обычно около четырех часов. Эти четыре часа каждый старался использовать по-своему. Вздремнуть, расслабиться от постоянного напряжения, обсудить нечто важное, просто собраться с мыслями, листая записные книжки, что-то вспомнить и записать.

На этот раз Королев, захвативший пухлую папку, делал вид, что углубился в текущую почту, которую привез еще из Москвы. Келдыш дремал, отложив на диван какую-то толстую книгу. Тюлин решил не тревожить их обоих. Рязанского мучили мысли, требовавшие обсуждения. Они оба не дали мне поспать и увлекли в задний полупустой салон.

- Давайте спокойно обсудим ситуацию, - предложил Тюлин.

Он достал исписанный листок и перечислил:

- Только в этом году ради мягкой посадки мы сделали четыре пуска, считая вчерашний. Три неудачные. По Венере вместе с "Зондом-3" сделали четыре пуска. Две "Венеры" летят, что с ними произойдет, пока не ясно. Беляев и Леонов, слава Богу, хоть в тайгу сели, но на Землю вернулись живые и здоровые. А ведь, между нами говоря, могла быть трагедия.

Две "Молнии" пустили, и, честь тебе, Борис, и слава, пока они работают. Я знаю, что дальневосточный секретарь крайкома благодарил лично Брежнева за успешную трансляцию московских программ.

По "Зенитам" тоже дела пошли неплохо. Во всяком случае, на Совете Обороны говорилось, что на эту технику средств жалеть не надо.

Челомей хоть и без особых результатов, но два "Протона" со страшным звоном запустил. "Пятисотка" начала летать. Это нам всем в плюс.

"Девятки" после долгой проволочки наконец приняты на вооружение.

Сергей не угомонился, и твердотопливные в Капъяре пускают.

Если к этому добавить всю нашу разведку, то мы уже в этом году имеем 64 космических пуска. А вместе с боевыми янгелевскими и челомеевскими ракетами перевалили далеко за сотню.

332

Это только за год! Представляете, какая нагрузка на промышленность и всех нас. Результативностью по боевым мы вполне можем с американцами поспорить. А вот по космосу, боюсь, они нас скоро обставят. Мне пора серьезно подумать о концентрации сил на главных направлениях. По Н1 строительство, конечно, отстает, но не в этом главная опасность. Королев, Глушко, Янгель и Челомей не могут дружно работать в одной упряжке. У меня с министром отношения сложные. У "дяди Мити", как я знаю, в Политбюро тоже пока друзей мало. Знаменитый Совет главных из шести превратился в шестьдесят шесть и внутри идет раздрай у Николая с Виктором, у тебя, Михаил, с Лешей Богомоловым. У Сергея отношения окончательно испортились с Валентином. Этому, кстати, способствует агрессивность Мишина. Среди военных идут споры, нужны ли нам пилотируемые полеты. Малиновский явно недоволен активностью ВВС на этом поприще, и лунные экспедиции ему не нужны.

- Я это все к тому говорю, - продолжал Тюлин, - чтобы вы подумали, как нам подействовать на эту строптивую четверку - Королев, Глушко, Челомей и Янгель - не сверху, а снизу. Вы, управленцы, стоите как бы вне партий. Особенно ты, Михаил, - работаешь на всех. Борис должен помирить Николая с Виктором, и давайте думать, как восстановить отношения Сергея с Валентином.

Тюлин еще долго говорил под гул авиационных двигателей. Я записал его монолог по памяти спустя много дней и сейчас воспроизвожу основной смысл без деталей.

Мы с Михаилом перебивали, уточняли, жаловались на свои внутренние сложности. В итоге убедили друг друга в необходимости активнее противодействовать тенденциям разобщения главных.

Я не упустил случая напомнить о попытках Королева пойти на сближение с Челомеем. Рассказал о своей встрече с сыном Хрущева, который был весьма близок Челомею.

- Ты учти, - сказал Тюлин, - что Сергея Хрущева у Челомея уже нет. И от твоих с ним прежних контактов толку мало.

Я с досадой отметил, что из-за этого длинного разговора упустил случай еще раз полюбоваться Главным Кавказским хребтом. Самолет пошел на снижение, и мы вернулись в "правительственный" салон.

Королев, Келдыш, Рязанский и Тюлин поселились в Симферополе в лучшей гостинице. Когда надо было ехать из города на НИП-10 или возвращаться в гостиницу, Королев приглашал в закрепленную за ним машину Рязанского или Тюлина. По его инициативе полковник Бугаев для президента Академии наук выпросил у крымских властей дополнительную машину. Рязанский тоже был

333

свидетелем сцены в самолете, рассказанной Исаевым. Он считал, что еще не скоро Королев и Келдыш смогут ездить в одной машине.

Тем не менее во время всех сеансов связи доклады выслушивались мирно, затем обсуждались детальные планы на следующую предстоящую зону видимости.

Обедали мы обычно всем обществом, никуда не отлучаясь с НИП-10. Жители симферопольской гостиницы говорили, что кормят на НИП-10 куда вкуснее, чем в ресторане. Здесь к нам присоединился Бабакин. За обедом он рассказывал о планах своего молодого КБ по межпланетным автоматам. Королев и Келдыш во время таких бесед вели себя очень заинтересованно. Ничто не напоминало об их размолвке.

При нашем появлении на НИП-10 Богуславский доложил, что на борту все в порядке, но есть предложение для большей уверенности провести вечером сеанс "ложной коррекции". Имелось в виду включить все системы ориентации, но не разрешать запуска КТДУ. Королев и Келдыш предложение поддержали.

Обращаясь ко мне, Королев сказал:

- Борис! Никуда не отлучайся, сядем рядом, будешь мне все объяснять.

Я заготовил на красной миллиметровке расписание сеанса, содержащее перечень команд, подаваемых с Земли, бортовых меток ПВУ и действий бортовых систем.

4 декабря 1965 года в 20 часов 30 минут в зале управления симферопольского НИП-10 при полном сборе всех участников наступила напряженная тишина.

- Евгений Яковлевич! - громко сказал Королев. - Принимайте все руководство сеансами на себя. На нас не обращайте внимания. Только, прошу, отдавайте команды громко и внятно. Я тоже хочу понимать, что происходит.

В 20 часов 47 минут Богуславский объявил:

- Включен передатчик. Начинаем измерение дальности и радиальной скорости.

Я поставил на своем графике первую галочку. Королев подвинул график к себе и потребовал:

- Негромко поясняй!

Команды шли одна за другой. Богуславский объявлял:

- Программа коррекции включена... Есть включение САН... Идет поиск Солнца... Начали поиск Луны... И-100 включен на прогрев... Идет контроль по числам... Идет проверка И-100...

В 22 часа 19 минут:

- Борт выключен... Пошла закрутка...

В 22 часа 42 минуты:

334

Конец сеанса. Визуально замечаний нет!

Вроде прокачали, - сказал Королев, достал платок и вытер лоб.

Следующая, уже полноценная, коррекция с включением КТДУ 5 декабря тоже прошла "без замечаний", если не считать показательного разноса, который Королев учинил Безвербому и Лидову за незначительный недобор скорости при коррекции. Расчет уставок на коррекцию производили в НИИ-88, НИИ-4, ОПМ. Фактически вся методика расчета была разработана ОПМ, которое считалось полностью "хозяйством" Келдыша. Которая из трех организаций была больше виновата в незначительной ошибке, разобраться было трудно. Но разнос носил такой общественно-показательный характер, что снял на время напряжение, царившее среди участников работы на НИП-10.

Наступила трагическая ночь с шестого на седьмое декабря 1965 года.

Все понимали, что спать не придется при любом исходе. Дружно и рано поужинали и уже в 18.30 участвовали в сеансе связи, в котором в последний раз проверялись все системы, кроме включения КТДУ.

Я снова заготовил на миллиметровке детальное расписание всех операций, привязанных к московскому времени.

В зале управления мельтешило много народу. Тут были непосредственно занятые, "болельщики", не участвующие в работе, и просто переживающие. Появился даже представитель Крымского обкома.

Королев, оценив обстановку, подозвал начальника пункта полковника Бугаева, Рязанского, Богуславского, меня и громко, так чтобы все слышали, объявил:

- Всем, не участвующим в этом сеансе, выйти в соседние комнаты - там будет вся информация. Никаких команд по управлению никто, кроме Богуславского, не подает. Ему мешать запрещаю. Член Госкомиссии Рязанский наблюдает за исполнением этого указания. Полковник Бугаев отвечает за точное исполнение личным составом всех инструкций и проверку всей аппаратуры. Прошу еще раз всех участников убедиться в полной исправности систем. Доклады об исполнении и телеметрические данные не рассусоливать. Говорить коротко и четко. Ясно?

Все было ясно. Сняв пиджак, СП остался в шерстяной рубашке, которую иногда называли королевской формой. Выбрав себе место, он обратился ко мне:

- Садись рядом, клади расписание и негромко будешь комментировать.

335

Келдыш и Тюлин пристроились за соседним рабочим столом. Богуславский с микрофоном в руке ходил по залу и давал последние указания.

6 декабря 1965 года в 22 часа 30 минут Богуславский, явно волнуясь, почти торжественно среди наступившей тишины отдал команду № 17:

- Включить бортовой передатчик.

Последовали доклады:

- Идет прием чисел... Идет контроль уставок... Включена телеметрия пятой ступени...

В 22 часа 44 минуты три раза подали команду "разрешение на запуск бортовой программы - построение лунной вертикали". Команды подавались непрерывно. И непрерывно шли доклады:

- Есть включение САН... Есть включение точной телеметрии... Есть успокоение объекта... Идет прием чисел контроля отработки уставок... Закончен поиск Солнца... Идет поиск Луны...

Королев, чуть вздрагивая при каждом докладе, ставил галочку и сверялся со временем. Я успокаивал:

- Пока идем точно по графику - поиск Луны идет вращением всего объекта относительно направления на Солнце.

- Понимаю. Не надо лишних слов, - проворчал Королев.

В 23 часа 30 минут начали поиск Земли и САН перешла в прецизионный режим.

В 23 часа 51 минуту 06 секунд последовал торжественный доклад:

- Есть фиксация лунной вертикали.

Королев вздрогнул. Это было место, на котором мы сорвались в прошлый раз.

- Пронесло, - сказал я.

- Молчи! - раздраженно оборвал Королев и поставил одну за другой две галочки, услышав доклады:

- Включение И-100.

- Включение высотомера на прогрев. Последовали доклады:

- Высота 8272 километра!

- Прошли метки Т7 и Т8 - идет наддув амортизаторов, ждем включения КТДУ!

По графику КТДУ должна была включиться на торможение по достижении заданной высоты 74,8 километра в 0 часов 51 минуту. Все замерли в ожидании. Е-6, ориентированный по лунной вертикали, падает на Луну. В прошлый раз авария произошла до построения лунной вертикали. Плечом чувствую, как напрягается Королев. Он внимательно слушает и ставит галочки.

336

Район предыдущей аварии проскочили и пошли дальше.

Прошел доклад:

- Видим спад давления в шар-баллоне. До Луны 1200... 1000... ... 800 километров.

И вдруг:

- Измерения высоты прекратились. Королев пошатнулся в мою сторону:

- Может быть, ошибка? Случайный сбой?

Но уже подбежал Богуславский с микрофоном:

- Сергей Павлович! Произошло что-то непонятное. Объект, по-моему, завертелся, и высотомер прекратил измерения, потом снова "прошелся" по Луне!

Еще теплилась какая-то надежда. Вдруг двигатель включится, восстановится стабилизация, произойдет торможение и вся эта закрутка - только страшный сон.

Ведь это двенадцатый пуск! Мы были так близки к цели! Я объясняю, что если высотомер теряет Луну, то не может быть включения КТДУ на торможение.

Пошли доклады, исключавшие надежду на счастливый конец:

- Пятьдесят одна минута тридцать секунд. Конец приема!

- Сигнала нет!

- Команда на включение двигателя прошла.

- Двигатель работал 9 секунд вместо 42-х. Прилунение должно быть аварийным.

В 0 часов 51 минуту 29,6 секунды связь резко прекратилась. Я протолкался в кучу уже шепчущихся между собой проектантов, управленцев и радистов. Все спешили поделиться своими впечатлениями и гипотезами. С трудом удалось умиротворить людей и убедить их докладывать спокойно.

Постепенно картина прояснялась.

До меток Т-7, Т-8 все системы работали нормально. По этим меткам открывается клапан шарового баллона высокого давления и начинается наддув резиновых амортизаторов. Потеря ориентации высотомера на Луну началась через 13 секунд после этой команды.

Зафиксирована потеря Солнца, а потом и Земли. Управленцы успели подсчитать, что скорость закрутки к моменту запуска двигателя составляла 12 градусов в секунду. Береснев и Коврижкин вместе с САНовцами определили, что возмущающий момент при такой скорости закрутки более чем в три раза превосходил возможности управляющего.

Я вернулся к Королеву. Он не отдавал никаких распоряжений и сидел необычно пассивный, с явной досадой выслушивая Тюлина и

337

Келдыша, которые уже рассуждали о форме и содержании доклада в Москву.

- Ну что? - спросил наконец СП.

- Первое впечатление такое, что образовалась дыра в амортизаторах и выходящий воздух создал возмущающий момент, с которым система управления не справилась.

Подошел Бабакин, пытался убедить:

-У нас уже новый АЛС готов. Давайте повторим через два месяца. За это время разберемся. Тут явно какая-то глупость.

- Да, повторим, если нам теперь поверят, - с грустью ответил Королев.

У всех было общее чувство вины. Оно не разъединяло, а сплачивало. Никто не хотел отдыхать, несмотря на глубокую ночь.

Пять дней тщательного расследования потребовалось, чтобы понять истинную причину аварии. Докопался первым, кажется, Палло. Он вместе с "резинщиками" проделал массу экспериментов по отработке надувных резиновых амортизаторов. Когда ему сказали, что, вероятно, прохудились баллоны, он категорически отверг это обвинение и начал скрупулезное следствие.

Амортизаторы при наддуве упираются в стеклопластиковый кронштейн крепления лепестковых антенн. Проверили кронштейн. Он легко сломался, образовав острые края. При наддуве обломанный кронштейн проткнул резиновый баллон. Вот откуда появился возмущающий момент.

Но почему ранее изготовленные кронштейны при испытаниях не ломались? Палло обнаружил, что ткань, которая составляла основу материала, в пресс-форму была уложена неправильно. Элементарная технологическая ошибка работницы, которая укладывала заготовку перед полимеризацией и прессовкой. Процесс поломки кронштейна и протыкания резиновых баллонов был полностью воспроизведен на экспериментальной установке.

Мозжорин повторно получил команду Устинова подготовить справку о надежности и качестве, которая давала бы возможность расправиться не только с Чертоком, но и с самим Королевым. В самом деле, что же это за система контроля качества, если ошибка работницы, не знающей о том, куда и зачем идет этот стеклотекстолитовый материал, может привести к таким последствиям? И что же это за конструкция, если случайно сломавшийся кронштейн рвет резину и создает возмущающий момент, закручивающий такой объект?

Аппарат ВПК начал подготовку очередного заседания для обсуждения причин всех аварийных пусков Е-6. На этот раз с докладом самого Королева и председателя Госкомиссии Тюлина.

338

К этому заседанию ВПК я подготовил таблицу всех пусков космических аппаратов на четырехступенчатом носителе 8К78. Она дает некоторое представление о масштабах наших работ того времени. В несколько дополненном виде я привожу ее в этой книге. Для удобства читателей я также привожу таблицу, раскрывающую обозначения модификаций ракеты-носителя Р-7.

Однако последующие трагические события помешали ВПК заслушать доклад Королева.

14 декабря в возрасте пятидесяти одного года скоропостижно скончался Леонид Воскресенский. В 1963 году он из-за болезни сердца отошел от активной испытательной деятельности на полигоне. В МАИ по его инициативе была организована кафедра испытаний летательных аппаратов. В начале 1964 года инфаркт уложил его в больницу, но он не сдавался и, оправившись, стал работать по облегченному режиму. Занимая должность заместителя Королева по испытаниям, Воскресенский был обязан участвовать в проектных работах по Н1 и подписывать соответствующие материалы эскизных проектов. По этому поводу у него возникли серьезные разногласия с Королевьм и Мишиным. Воскресенскому не удалось убедить их в необходимости строительства стенда для огневых испытаний первой ступени.

Не найдя поддержки в коллективе ОКБ-1, он постепенно отошел от оперативной испытательной деятельности, ограничивался разработкой методик, научно-исследовательскими работами и все больше погружался в организацию учебного процесса на кафедре в МАИ.

Летом 1965 года раза два на собственных автомобилях мы устраивали выезды на семейные пикники с кострами и сбором грибов в лесах вдоль первого ракетного кольца ПВО Москвы. В этих пикниках участвовали все заместители Королева, жившие на 3-й Останкинской: Бушуев, Воскресенский, Охапкин, я - и "чекист" Яковенко - заместитель Королева по режиму. К нам присоединялся профессор МВТУ Феодосьев, друживший с Охапкиным. Пикники проходили весело и непринужденно. Жены не давали нам увлекаться служебными спорами, а собственные автомобили не позволяли "перебирать".

В таких редких выездах на природу Воскресенский оживал, сыпал остротами и рассказами о премьерах эстрады, театров и кино. В этом отношении семья Воскресенских была вне конкуренции.

14 декабря Воскресенские были со знакомыми на концерте в зале Чайковского. После концерта заехали к друзьям. И здесь Леонид сам попросил вызвать "скорую". Когда приехала "скорая", он уже был мертв.

339

Утром Королев вызвал Мишина, меня, Шабарова, Туркова, Яковенко, партийных и профсоюзных руководителей. Он выглядел потрясенным и подавленным. Объявив о случившемся, он сказал: "Леонид был первопроходцем. Мы все должны отдать ему наш долг. Несмотря на то, что он был беспартийным, предлагаю прощание провести во Дворце культуры. Я уже звонил Устинову. Он хорошо помнит Леонида, выразил соболезнование и обещал, что договорится о Новодевичьем кладбище. Теперь о комиссии. Я подготовил проект приказа. Борис, ты был его хорошим другом, будешь председателем, а Шабаров - преемник Леонида, заместителем". Состав похоронной комиссии уточнили, и Королев тут же подписал приказ.

Так я стал председателем комиссии по организации похорон Воскресенского. У меня и Шабарова оказались десятки добровольных помощников. Я впервые почувствовал, что организации похоронного ритуала требуется системный подход. По количеству взаимосвязей и забот она не уступает подготовке к ракетному пуску. Нельзя упустить ни одной мелочи, и все должно быть жестко привязано к реальному времени. В день прощания и похорон мимо гроба во Дворце культуры прошли тысячи человек. Прилетели делегации из Ленинграда, Куйбышева, Днепропетровска, с Северного флота, Капустина Яра, Тюратама.

Десятки московских делегаций продолжали прибывать, заполняя венками все интерьеры Дворца.

Открывая траурный митинг, я сказал: "Как нелепо сочетание имени Леонида Воскресенского со словом панихида.

Тысячи людей знали талантливого и смелого инженера, нашего первого испытателя, ставшего Героем Социалистического Труда, профессором, доктором технических наук. Мы, его близкие товарищи, любили замечательного друга, умевшего поддержать нас острым словом и умным советом в трудную минуту, вселить бодрость, заставить улыбаться, всегда любить жизнь, высоко ценить дружбу.

Не знаю, что будут писать официальные историки, но Леонид - это целая эпоха в нашей деятельности, овеянная романтикой, мужеством и тяжелым трудом покорения космического пространства.

Больно, дорогой друг, что ты так рано ушел. Прощай".

Перечитав текст своей речи спустя тридцать лет, я не отказываюсь ни от единого слова.

На Новодевичьем кладбище появилось первое надгробие с изображением летящей ракеты.

Пожалуй, смерть Воскресенского Королев переживал труднее других своих близких товарищей. Сразу после похорон Королев снова посетил больницу и окончательно был приговорен к операции. Спустя несколько дней я зашел к нему, чтобы доложить о ходе

348

полета "Венеры" и уточнить наши отношения с Бабакиным на планируемый в январе последний пуск по программе Е-6.

Меня удивило впервые проявленное им безразличие. Зато снова вспыхнул столь знакомый королевский блеск в глазах, когда он стал расспрашивать о состоянии разработки системы управления лунным кораблем Л3.

Я рассказал, что мы рассчитываем выиграть для Л3 за счет ракеты-носителя еще 200 - 300 килограммов, имея в виду последние проработки по установке на третью ступень (блок "В") турбогенератора переменного тока.

С этим предложением еще год назад выступили Иосифьян и Шереметьевский. Они разработали необычно легкий бесщеточный генератор переменного тока. Он должен развивать мощность до 25 киловатт и обеспечивать питанием все три ступени ракеты. Высокооборотную турбину для привода генератора начал разрабатывать Архип Люлька. С Люлькой Королев был уже знаком по Академии наук. Имел несколько встреч, уговаривая его заняться разработкой водородного ЖРД. Люлька, как мне передавали, совершенно очаровал Королева своеобразной русско-украинской речью.

Затею с турбогенератором Королев поддержал сразу. Спустя три года эта идея была реализована и полностью себя оправдала.

Перечень
пусков носителей 8К78 к Луне, Венере, Марсу
и со спутниками связи "Молния-1"
за период с 1960 по 1966 год

№ п/п	Дата пуска	Наименование КА	Задача полета	Выполнение задачи	Полученные результаты
1	10.10.60	1М №1	Полет к Марсу	Задача не выполнена. Авария III ступени носителя	Отказ гирогоризонта блока "И" на 309,9 с полета. Команда АВДУ выдана на 324,2 с
2	14.10.60	1М №2	Полет к Марсу	Задача не выполнена. Авария III ступени носителя	Замерзание горючего в туннельной трубе блока "И" вследствие негерметичности разделительного клапана окислителя
3	04.02.61	1ВА №1	Полет к Венере с вымпелом	Задача не выполнена. Авария IV ступени носителя	В СУ блока "Л" разрушение подшипников или щеток преобразователя ПТ-200 в вакууме
4	12.02.61	1ВА №2 "Венера- 1"	Полет к Венере с вымпелом в спускаемом аппарате	Задача не выполнена. АМС выведена на межпланетную траекторию к Венере. Авария системы ориентации и ПВУ КА	Перегрев датчика ориентации на Солнце. Отказ программника в радиосистеме
5	25.08.62	2МВ-1 №3	Полет к Венере с вымпелом в спускаемом аппарате	Задача не выполнена. Авария IV ступени носителя	Отказ СУ IV ступени. Малая эффективность системы исполнительных органов ДУ блока "Л". Блок проработал 45 с без ориентации
6	08.09.62 (1.09.62-Хл)	2МВ-1 №4	Полет к Венере с вымпелом в спускаемом аппарате	Задача не выполнена. Авария IV ступени носителя	Отказ клапана горючего системы подогрева ДУ блока "Л"
7	12.09.62	2МВ-2 №1	Полет к Венере с ФТУ для фотографирования на пролете	Задача не выполнена. Авария III ступени носителя	Ненормальное разделение головного блока и блока "И". III ступень носителя разрушилась на 531 с. Не включилась система ориентации и стабилизации. ДУ блока "Л" разрушилась через 0,8 с после включения
8	24.10.62	2МВ-4 №3	Полет к Марсу с ФТУ для фотографирования на пролете	Задача не выполнена. Авария IV ступени носителя	Разрушение ТНА при запуске ДУ блока "Л" . Заклинивание рессоры ТНА в вакууме
9	01.11.62	2МВ-4 №4 "Марс-1"	Полет к Марсу с ФТУ для фотографирования на пролете	Задача не выполнена. АМС выведена на межпланетную траекторию к Марсу. Связь с объектом продолжалась 140 суток	Отказ в системе исполнительных органов. Потеря рабочего тела. Негерметичность в клапане системы ориентации. Частица канифоли под седлом клапана
10	04.11.62	2МВ-3 №1	Полет к Марсу со спускаемым аппаратом	Задача не выполнена. Авария IV ступени носителя	Отказ ДУ блока "Л". ДУ работала на пониженном режиме. Преждевременный вылет штатива зажигания при запуске
11	04.01.63	Е-6 №2	Мягкая посадка на Луну	Задача не выполнена. ДУ IV ступени носителя не запустилась	Блок "Л" остался на промежуточной орбите ИСЗ. Авария по вине СУ из-за отказа преобразователя ПТ-500/1000
12	03.02.63	Е-6 №3	Мягкая посадка на Луну	Задача не выполнена. Ненормальная работа системы управления носителем	Блок "Л" не выведен на промежуточную орбиту. Рассогласование по углу тангажа с 105,5 с в системе контроля траектории. Ошибка выставки в приборе И-100
13	02.04.63	Е-6 №4 "Луна -4"	Мягкая посадка на Луну	Задача не выполнена. КА выведен на траекторию к Луне. Не выполнена астрокоррекция траектории	Отказ системы астронавигации "Юпитер". Однозначно причина не установлена. Пролет в 8500 тыс. км от поверхности Луны
14	11.11.63	3МВ-1А №2 "Зонд-1"	Полет к Марсу для отработки систем носителя и объекта	Задача не выполнена. Ненормальный процесс разделения III и IV ступеней. С 1330 с информация с блока "Л" отсутствовала	Блок "Л" обнаружен средствами ПРО на орбите ИСЗ. Отказ ДУ блока "Л". Кавитация на входе в насосы, возможен взрыв ТНА
15	19.02.64	3МВ-1А №4А	Полет к Венере для отработки систем КА	Задача не выполнена. Авария III ступени носителя	Отказ при запуске ДУ блока "И". Негерметичность перекрывного клапана. Замерзание горючего еще на стартовой позиции
16	21.03.64	Е-6 №6	Мягкая посадка на Луну	Задача не выполнена. ДУ III ступени носителя не запустилась	Не открылся клапан окислителя на режим ступени тяги
17	27.03.64	3МВ-1 №5	Полет к Венере с посадкой СА	Задача не выполнена. ДУ IV ступени носителя не запустилась	Отказ системы энергопитания. Обесточивание СУ блока "Л" по команде "борт-борт". Ошибка в электросхеме
18	02.04.64	3МВ-1 №4 "Зонд-1"	Полет к Венере с посадкой СА	Задача не выполнена. Проведены две астрокоррекции траектории. Потеря радиосвязи через 2 месяца	При 2-й астрокоррекции недобор скорости 20 м/с. Потеря герметичности орбитального отсека, нарушение теплового режима и выход из строя основных передатчиков. Радиосвязь в течение всего полета велась через передатчики спускаемого отсека
19	20.04.64	Е-6 №5	Мягкая посадка на Луну	Задача не выполнена	Не подано питание с блока "И" на блок "Л". Отказ преобразователя ПТ-500/1000 или И-100
20	04.06.64	"Молния-1" №2	Проверка систем спутника связи и метода его выведения на орбиту	Задача не выполнена. Авария II ступени носителя	Отказ СОБ блока "А"
21	22.08.64	"Молния-1" №1 "Космос-41"	Повторение задачи неудавшегося пуска 04.06.64	Задача не выполнена. Проверены схема выведения нового класса КА на эллиптическую орбиту и ее коррекция, работоспособность всех систем спутника, кроме ретрансляции. Получен девятимесячный oпыт управления КА	Не раскрылись параболические антенны. Дефект в механизме раскрытия
22	30.11.64	3МВ-4 №2 "Зонд-2"	Полет к Марсу с ФТУ для фотографировния на пролете	Задача не выполнена. АМС выведена на межпланетную траекторию к Марсу, но радиосвязь прекратилась через 1 месяц. Впервые проверена связь через параболическую антенну	Неполное раскрытие солнечных батарей и выход из строя ПВУ. Промах относительно Марса — 650 000 км вследствие невозможности проведения коррекции орбиты
23	12.03.65	Е-6 №9	Мягкая посадка на Луну	Задача не выполнена. СУ IV ступени не работала на промежуточной орбите ИСЗ	После команды "борт-борт" отказ преобразователя ПТ-500/1000 — задевание балансировочной шайбы за крышку корпуса
24	10.04.65	Е-6 №8	Мягкая посадка на Луну	Задача не выполнена. Отказ III ступени носителя	Двигатель блока "И" не вышел на расчетный режим — негерметичность в системе наддува
25	23.04.65	"Молния-1" №3	Проверка системы дальней связи через спутник	Задача выполнена. Проверена работа всех систем спутника, включая систему связи. Осуществлена передача телевидения Москва - Владивосток, переданы программы праздников 1 и 9 мая. Проверена телефония до 30 каналов и радиовещание	Спутник работал только 7,5 месяцев из-за деградации солнечных батарей при переохлаждении в тени Земли
26	09.05.65	Е-6 №10 "Луна-5"	Мягкая посадка на Луну	Задача не выполнена. КА выведен на траекторию к Луне. Сеанс астрокоррекции прошел с большой ошибкой	В системе астронавигации и управления большие ошибки в уставке из-за непрогрева прибора И - 100
27	08.06.65	Е-6 №7 "Луна-6"	Мягкая посадка на Луну	Задача не выполнена. КА выведен на траекторию к Луне. Во время сеанса астрокоррекции не прошло выключение КТДУ. Пролет мимо Луны в 160 000 км	Ошибка при выдаче команд с Земли для фазирования счетчиков в системе командной радиолинии
28	18.07.65	3МВ-4 №3 "Зонд-3"	Полет к Марсу с фотографированием обратной стороны Луны на пролете и большим объемом научных исследований	Задача выполнена. На пролете к Марсу сфотографирована обратная сторона Луны. Проведена астрокоррекция траектории. Проверена система ориентации КА на Землю и высокоинформативная радиолиния. Радиосвязь проводилась в течение 7,5 месяцев	Выполнен большой объем научных исследований. Качество снимков Луны хорошее. Задача фотографирования Марса не ставилась. На пролете выполнена задача "Е-3" 1960 года и с расстояния свыше 3 000 000 км проведена фототелевизионная передача
29	04.09.65	Е-6 №11	Мягкая посадка на Луну	Задача не выполнена. Пуск был отменен. Ракета-носитель снята со стартовой позиции и возвращена в МИК для ремонта	Отказ системы регулирования кажущейся скорости в основной системе управления носителя
30	04.10.65	Е-6 №11 "Луна-7"	Мягкая посадка на Луну	Задача не выполнена. КА выведен на траекторию к Луне. Потеря ориентации КА в сеансе торможения. Жесткая посадка	Набор скорости в сеансе коррекции, ошибка интегратора
31	14.10.65	"Молния-1" №4	Проведение экспериментов по передаче цветного ТВ	Задача выполнена. Проведены эксперименты по передаче черно-белого и цветного ТВ, в том числе с Францией	Сеансы связи были ограничены по длительности из-за быстрого падения тока солнечных батарей. Прекращение работы 18.02.66 по причине деградации солнечных батарей
32	12.11.65	3МВ-4 №4 "Венера-2"	Пролет вблизи Венеры	Задача выполнена частично. Радиосвязь с АМСом прекратилась за 17 суток до пролета около планеты. Прошла на расстоянии 24 000 км от Венеры 27.02.66 в 5 ч 52 мин без проведения сеанса коррекции	Плохое прохождение команд и окончательная потеря связи объясняются повышенной температурой в отсеке из-за нарушения терморегулируемых покрытий
33	16.11.65	3МВ-3 №1 "Венера-3"	Посадка на Венеру	Задача выполнена. Вымпел с гербом СССР доставлен на Венеру через 3,5 месяца 01.03.66 в 9 ч 50 мин
34	23.11.65	3МВ-4 №6 "Космос-96"	Пролет вблизи Венеры	Задача не выполнена. Отказ III ступени	В конце работы III ступени горючее отсечено до главной команды выключения блока "И". Двигатель блока "Л" не запустился по причине нестабилизации полета. Отделение прошло с большим возмущением
35	03.12.65	Е-6 №12 "Луна-8"	Мягкая посадка на Луну	Задача не выполнена. Полет по трассе к Луне и все коррекции проведены нормально. Авария у поверхности во время прилунения. Жесткая посадка	Прокол резинового амортизатора поломанным кронштейном вызвал возмущение, нарушившее ориентацию относительно лунной вертикали
36	31.01.66	Е-6 №202 (№13) "Луна-9"	Мягкая посадка на Луну	Задача выполнена. Осуществлена мягкая посадка и передача панорамы лунной поверхности
Примечания. 1. Подготовка пуска и управление полетом Е-6 № 13 проводились с участием ОКБ завода им. Лавочкина. 2. Все последующие пуски к Луне проводились под руководством главного конструктора Г.Н. Бабакина.
37	27.03.66	"Молния-1" №5	Установка связи с Дальним Востоком	Задача не выполнена. Авария III ступени носителя	Отказ двигательной установки ракеты-носителя
38	31.03.66	Е-6 КА модер- низирован в спутнико- вый вариант "Луна-10"	Искусственный спутник Луны	Задача выполнена. Создан первый в мире искусственный спутник Луны. Пуск посвящен XXIII съезду КПСС
39	24.08.66	Е-6 Повторе- ние спутни- кового варианта "Луна-11"	Искусственный спутник Луны	Задача выполнена. Дальнейшая отработка систем искусственного спутника Луны
40	25.04.66	"Молния-1" №6	Установка связи с Дальним Востоком	Задача выполнена. Восстановлена связь через "Молнию- 1" после окончания работы "Молния-1" №4	Связь прекратилась 02.09.66 из-за деградации солнечных батарей
41	20.10.66	"Молния-1" №7	Восстановление связи после окончания работы №6	Задача выполнена. КА работал до 20.10.68
42	22.10.66	Е-6М доработан для фото- графирова- ния Луны "Луна- 12"	Фотографирование поверхности Луны с орбиты ИСЛ	Задача выполнена. Получены фотографии поверхности Луны с малых высот ИСЛ. Проведен ряд научных исследований космического пространства
43	22.12.66	Е-6М КА дора- ботан по новому проекту "Луна- 13"	Вторая мягкая посадка на Луну	Задача выполнена. Получены новые панорамы лунной поверхности и исследован лунный грунт
Примечание. С 1967 г. подготовка и пуски спутников связи "Молния-1" проводились под руководством главного конструктора М.Ф. Решетнева. Акад. Решетнев возглавляет НПО Прикладной механики (бывший п/я Г-4805) в Атомграде, именуемом "Красноярск- 26". Это НПО является головным предприятием по разработке спутников связи и навигации.

Модификации ракеты-носителя Р-7

Назначение	Открытый индекс	Название для СМИ
1. Штатная боевая двухступенчатая (дальность 8000 км)	8К71	МБР
2. Штатная боевая двухступенчатая с облегченным боевым зарядом (дальность 12 000 - 14 000 км)	8К74	МБР
3. Двухступенчатая в спутниковой модификации	8К71ПС 8А91	"Спутник"
4. Носитель первых лунников и кораблей "Восток". 3-я ступень блок "Е"	8К72	"Восток"
5. Четырехступенчатый носитель для программы запусков к Венере, Марсу и выводу на высокоэллиптическую орбиту спутников связи "Молния". 3-я ступень - блок "И", 4-я ступень - блок "Л"	8К78	"Молния"
6. Трехступенчатый носитель КА "Зенит". 3-я ступень - блок "И"	8А92	"Восток"
7. Тот же носитель, что и в п. 6, но с системой управления повышенной надежности для корабля "Восток"	11А57	"Восток"
8. Пятиступенчатый носитель для программы мягкой посадки на Луну (в отличие от п.5 управление 3-й и 4-й ступенями осуществляет пятая ступень "Е-6")	8К78/Е6	-
9. Трехступенчатый носитель пилотируемых космических аппаратов типа "Союз" и "Прогресс". Последующие модификации системы управления, телеметрии и двигательных установок	11К511 11К511У 11К511У-2	"Союз"

в начало назад