вернёмся в начало?


Глава 1

---

"ЩИТ И МЕЧ" СТРАТЕГИЧЕСКОГО НАЗНАЧЕНИЯ


"ХОЛОДНАЯ ВОЙНА"

Во время второй мировой войны были созданы два принципиально новых вида стратегического оружия. В Германии - баллистические управляемые ракеты дальнего действия, а в США - атомная бомба.

История организации разработок и создания этих технологически абсолютно разных видов оружия поучительна тем, что есть много общего в самом процессе организации работ. И в Германии, и в США имелись мощные промышленные корпорации, всемирно известные фирмы, способные выпускать сложнейшую, по тем временам, технику всех видов вооружений. Тем не менее ни разработка ракет в Германии, ни создание атомного оружия в США не были доверены ни одной из таких фирм.

Масштабы работ и сроки, потребовавшиеся для создания этих новых видов оружия, с учетом необходимости особой секретности были такими, что в обеих странах пришлось создать мощные государственные организации, на которые возлагался весь комплекс работ: проверка идеи, исследование, разработка, производство, применение.

При всех различиях режимов тоталитарной гитлеровской Германии и демократических США руководители обоих государств вынуждены были считаться с тем, что выполнение работ такого масштаба требует целенаправленного системного руководства, не зависящего от фирменных интересов. К работе подключались промышленные концерны, высшие школы, инженерно-технические службы армии и флота. Кооперация, число участников, финансирование этих разработок не имели прецедента в истории техники. Если бы не секретность, то каждая из этих проблем могла быть объявлена общенациональной задачей.

9

Представление об организации работ в США по "Манхэттенскому проекту" советское руководство получало по каналам разведки. Теперь на эту тему имеется достаточное число публикаций. Организацию работ по ракетной технике мы изучали непосредственно в Германии.

Я уже писал о том, каким образом я и мои товарищи из авиационной и оборонной промышленности, наши единомышленники из командования гвардейских минометных частей внушали руководителям авиационной и оборонной промышленности, что масштабность работ, если мы хотим освоить новую ракетную технику, требует принципиально новой организации. Замыкание внутри одного какого-либо наркомата (или министерства) недопустимо.

В 1946 году в эту работу со всей свойственной ему инициативой, пробивной силой и энергией включился Королев. Сплотившийся вокруг него коллектив энтузиастов получил действенную поддержку не министра обороны, а молодых генералов и офицеров гвардейских минометных частей, до последних дней войны подчинявшихся непосредственно Ставке Верховного Главнокомандующего.

В нашей промышленности был еще довоенный положительный опыт копирования зарубежной техники. Теперь пришло время не скрупулезного копирования автомобилей или самолетов, а перестройки мышления для того, чтобы использовать опыт организации научно-производственных работ общегосударственного значения. В условиях начавшейся "холодной войны" от результатов совместной целенаправленной деятельности гражданских и военных ученых и промышленности зависела дальнейшая судьба Советского Союза.

В 1996 году исполнилось 50 лет от даты формального начала становления многих организаций ракетной техники. По этому поводу на различных юбилейных встречах подводились итоги полувековой деятельности. Мы имели возможность вспомнить, что не только в области науки и техники как таковой, но и в размахе, методах организации работ общенационального оборонного значения мы создали свои методы и школы, во многих отношениях опередив противостоявшего нам в "холодной войне" противника.

Юбилейный 1996 год стал поводом для открытого политического анализа роли ракетно-ядерного оружия в "холодной войне".

Дореформенным мемуаристам и историкам было трудно объективно оценить этот период в связи с режимом особой секретности, исключавшей объективные публикаций на эту тему.

В июне 1996 года руководство ракетно-космической корпорации "Энергия" поручило мне участвовать в работе юбилейного заседания научно-технического совета 4-го Центрального НИИ Министерства обороны, посвященного его 50-летию, и выступить с

10

подобающим этому событию поздравлением от имени близкого соседа. Юбиляром был военный институт, который многие годы мы коротко именовали НИИ-4. Территориально он размещается в Болшеве, всего в 25 минутах пешей прогулки от нашей проходной. Институт был создан по историческому постановлению Совета Министров СССР от 13 мая 1946 года и приказу министра Вооруженных Сил СССР от 24 мая 1946 года.

С НИИ-88, созданным в Подлипках по тому же постановлению, что и НИИ-4 в Болшеве, его сближало не только месторасположение, но и общность ракетной тематики. Назначенный в 1946 году заместителем главного инженера и начальником отдела систем управления НИИ-88, я по характеру своей работы часто общался со специалистами НИИ-4. С первыми руководителями НИИ-4 - генералами Нестеренко, Соколовым, их заместителями я был знаком еще по работе в Германии.

НИИ-4 комплектовался военными специалистами из гвардейских минометных частей и перетягивал к себе военных ученых из других организаций. В НИИ-4 перешли из НИИ-1 Михаил Тихонравов, Николай Чернышев, Иван Гвай и еще несколько ученых -офицеров бывшего РНИИ - НИИ-3. Это дало мне право в своем приветственном выступлении напомнить, что первые послевоенные руководители НИИ-4, Государственного центрального полигона в Капустином Яре, в новых отделах Главного артиллерийского управления пришли к большой ракетной технике от простых и маленьких твердотопливных снарядов, от "катюш".

С окончанием "горячей" второй мировой войны началась для всех нас "холодная война". Героические участники сражений Великой Отечественной войны - генералы, офицеры и трудившиеся в тылу ученые - перешли к не менее героическому творческому труду по созданию нового ракетного оружия. НИИ-4 за эти годы превратился в крупнейшую в составе Министерства обороны научную организацию. Нынешний 4-й Центральный НИИ по праву может претендовать на одно из почетных мест в деле обеспечения паритета -баланса ракетно-ядерного оружия двух сверхдержав.

НИИ-4 не только проводил работы чисто практического значения в интересах конкретных ракетных систем, их боеготовности и эксплуатации; он был единственной организацией, пытавшейся с научных позиций вырабатывать доктрину ракетно-ядерного противостояния для сохранения баланса сил двух лагерей.

С военными учеными Яковом Шором, Георгием Наримановым, Геннадием Мельниковым, Иваном Мещеряковым, Павлом Эльясбергом, Павлом Агаджановым, Григорием Левиным, Николаем Фадеевым, Владимиром Ястребовым, Михаилом Кисликом мы тесно

11

взаимодействовали при обсуждении проектов на НТСах и ученых советах, при подготовке программ летных испытаний ракет, согласовании тактико-технических заданий, отчетов и проведении многих прочих работ, связанных со строительством ракетных комплексов и, в моей части, прежде всего с проблемами управления, траекторными измерениями и телеметрическим контролем. На юбилейном заседании НТС только бывший старший лейтенант, ныне генерал-лейтенант, профессор, доктор технических наук, Герой Социалистического Труда, лауреат многих премий и кавалер многих орденов Юрий Мозжорин мог со мной "на равных" вспоминать горячие дни "холодной войны" и "битвы, где вместе сражались они".

Специалисты института принимали непосредственное участие в испытаниях немецких ракет А-4 в 1947 году и последующих испытаниях ракет Р-1 и Р-2. Они создали вместе с нашими баллистиками математические методы моделирования полета ракет и первые таблицы стрельбы.

Мое выступление, в котором я всех участников НТС независимо от военных и гражданских званий и рангов причислял к солдатам "холодной войны", было встречено аплодисментами.

Доклад начальника института и все последовавшие за ним выступления были так или иначе связаны с проблемами создания ракетно-ядерного щита и в свое время строго секретными операциями "холодной войны". Многие из этих операций для будущего человечества имели, может быть, большее значение, чем великие сражения второй мировой войны. После заседания, уже в другом зале, поднимались тосты "за создателей ракетно-ядерного щита". Присоединяясь к тостам, я отметил, что мы все же ковали не щит, а меч.

Термин "ракетно-ядерный щит" ассоциируется в сознании людей, далеких от ракетной и атомной технологии, со сплошной линией укреплений вдоль границ государства, начиненной ракетами с ядерными зарядами. Эти ракеты в представлении неосведомленного населения и обязаны защищать нас от вероятного нападения ракет и авиации США или НАТО. В этом есть доля истины: ракеты ПВО, предназначенные для поражения самолетов, и ракеты ПРО, предназначенные для борьбы с баллистическими ракетами, по праву могут называться "щитом". Они действительно предназначены для обороны, а не для нападения. Однако для такого ракетного щита вовсе не обязательно использовать ядерные заряды. Для уничтожения самолетов и ракет "потенциального противника" изобретены достаточно эффективные средства поражения, в том числе некогда фантастическое "лучевое оружие". Ракетные системы, имеющие

12

неядерные заряды, применялись в последние годы во время локальных войн ("Буря в пустыне", Афганистан, Чечня).

Термин "ракетно-ядерный" следует отнести не к "щиту", а к "мечу". Если ракета снабжается ядерным боезарядом, она перестает быть простой ракетой. По военно-политической терминологии, такая ракета попадает в категорию "наступательных стратегических вооружений".

Стратегическое оружие предназначено не для защиты, а дня уничтожения жизненно важных объектов и людей на территории противника. Под "стратегическими" объектами понимаются позиционные районы стартов стратегических ракет и важнейшие политико-экономические центры.

Кажется, что понятие "щит" и в прямом, и в переносном, аллегорическом, смысле неправомерно относить к наступательным средствам, выполняющим роль "меча", а не "щита".

И все же в нашей литературе и публицистике Ракетные войска стратегического назначения (РВСН) считаются держателями ракетно-ядерного щита. В данном случае мы имеем дело с трансформацией понятия "щит". Стратегические ракетные комплексы обладают такой разрушительной силой, что само по себе их "мирное" присутствие на нашей Земле является "щитом" - гарантом от нападения. Стратегическое ядерное вооружение в этом смысле в мирное время является средством, сдерживающим начало "горячей войны".

История второй половины XX века определяется "холодной войной" - военной и идеологической конфронтацией между двумя сверхдержавами. Гонка ядерных и ракетных вооружений грозила человечеству полным уничтожением. Парадоксальным образом эта гонка способствовала поддержанию мира на протяжении 50 лет.

Некоторое представление о различных задачах "щита" и "меча" можно получить, если вдуматься в такие теперь уже несекретные цифры. К концу "холодной войны" в 1991 году США и страны СНГ имели на различных носителях более 50 тысяч ядерных боеголовок*. Если принять среднюю мощность одной боеголовки 0,5 мегатонны, то общий ядерный потенциал стратегических наступательных сил составлял 25 тысяч мегатонн. Так как мы заявляли, что добились паритета, то надо полагать, что ядерный потенциал делили примерно поровну между СССР и блоком НАТО. При одновременном использовании стратегического потенциала всех ядерных средств СССР, США и блок НАТО были способны взорвать в сумме не

13

менее 20 тысяч мегатонн (считаем, что 5 тысяч использовать просто не успеют). Одна мегатонна - это 50 бомб типа сброшенной на Хиросиму и уничтожившей около 100 000 человек. В совокупности обе супердержавы могли взорвать в эквивалентном исчислении 1 000 000 таких бомб. Значит, можно уничтожить миллион городов с общим населением 100 миллиардов человек. А людей всего на земном шаре круглым счетом 5 миллиардов. Двадцатикратный запас по уничтожению человечества накоплен двумя сверхдержавами и их союзниками в ходе "холодной войны"! Даже если в этих расчетах я ошибся в десять раз, то все равно накоплено ядерных средств вдвое больше, чем требуется для полного уничтожения всего человечества.

*Дискуссия о ядерном оружии // Вестник Российской Академии наук. М.: Наука, 1992. №5.

Ошибка в расчетах может заключаться и в том, что люди оказываются гораздо более живучими, чем рассчитывают профессиональные стратеги. Я умышленно не рассматриваю экологических последствий широкомасштабной ядерной войны. Это предмет специальных исследований, доказывающих, что выжившие при взрывах погибают вскоре от экологических катастроф.

Во время вьетнамской войны американцы сбросили на Северный Вьетнам с помощью тяжелых бомбардировщиков В-52 больше бомб (в весовом исчислении), чем было сброшено всеми воюющими странами во время второй мировой войны. Тем не менее победил Северный Вьетнам, который, кроме всего прочего, пользовался нашими ракетными системами для уничтожения этих самых мощных, по тем временам, бомбардировщиков.

Войны в Корее, Вьетнаме, на Ближнем Востоке, в Афганистане были локальными "горячими" войнами в период 50-летней "холодной войны".

Большинство профессиональных историков, отыскивающих истоки "холодной войны", ссылаются на политические факторы, связанные с принципиальными идеологическими расхождениями. При этом не оценивается по достоинству влияние военно-технического прогресса в области ядерной и ракетной техники. Я согласен с теми историками, которые считают, что "холодная война" началась еще во время второй мировой войны.

Атомные бомбы и баллистические ракеты дальнего действия создавались как основное оружие для третьей мировой войны. Однако они оказались эффективным средством ведения "холодной войны" и сдерживающим фактором для ее перехода в "горячую".

Одной из первопричин конфронтации между двумя супердержавами - Советским Союзом и США являлась борьба за приоритет в создании атомной бомбы и за овладение немецким ракетным наследством. Работа над созданием атомной бомбы началась в США в 1939 году. Каждый, пишущий историю создания бомбы, считает

14

обязательным упомянуть о письме Альберта Эйнштейна президенту Рузвельту. Проект письма сочинял эмигрировавший в США венгерский физик Лео Сцилард, а передал его Рузвельту д-р Александр Сакс, вице-президент одной из ведущих промышленных корпораций, экономист, энергичный выходец из России, пользовавшийся доверием Рузвельта. Первый заход Сакса к Рузвельту не принес успеха. Однако Рузвельт предложил Саксу позавтракать с ним на следующий день. Во время этой повторной встречи Рузвельт вызвал в кабинет своего военного помощника генерала Эдвина Уотсона (Папашу). Передавая ему бумагу, которую принес Сакс, Рузвельт сказал: "Па, это требует действий"*

*Мильхов В.Л. Манхэттенский проект. М.: Наука, 1995.

Так просто 12 октября 1939 года было принято решение поистине огромной исторической важности. Вначале дела шли "ни шатко, ни валко". Бюрократическая машина и в США не очень спешила расходовать большие средства на работы, в целесообразности которых сомневались даже известные ученые. Темп реализации всех мероприятий возрос после нападения гитлеровской Германии на Советский Союз. Рузвельту и Черчиллю ученые внушили, что немцы могут сделать бомбу первыми.

История развития военной техники XX века изобилует примерами разработки новых технических средств по инициативе ученых, а не генералов и маршалов.

В марте 1942 года президенту было доложено, что все расчеты и эксперименты показали осуществимость главной задачи - создание бомб в 1944 году. Началась гонка в целях практической реализации. Впервые в США была создана мощная научно-производственная организация, работающая в режиме строгой секретности и напрямую подчиненная президенту.

Даже конгресс США не получил права контролировать расходы на "Манхэттенский проект". Ближайшее окружение Рузвельта в США и английский премьер Черчилль сочли необходимым сформулировать принцип, ставший впоследствии постулатом: "Монополия на атомное оружие - главный козырь в поддержании мирового равновесия в условиях нового соотношения сил, которое складывается на полях сражений в результате побед антифашистской коалиции".

К 1944 году атомная бомба, еще не выйдя из лабораторий, превратилась в важнейший фактор мировой дипломатии.

Немецкие крылатые и баллистические ракеты Фау-1 и Фау-2 впервые были применены в том же 1944 году. Однако их массовое использование не оказало существенного влияния на ход второй мировой войны. Это новое оружие никак не мешало наступательным

15

операциям Советской Армии. Еще не пришло время великого объединения ракеты и атомной бомбы.

Военные аналитики США еще весной 1944 года предсказывали, что Советский Союз закончит войну, располагая огромной военной мощью, которой не сможет противостоять ни одна европейская держава, ни даже союз европейских государств.

Сомнения относительно послевоенной политики Сталина в Европе удерживали Рузвельта даже от намеков на работы по скорому созданию "сверхбомбы". Поэтому на встрече "большой тройки" в Ливадийском дворце в феврале 1945 года Рузвельт так ничего и не сказал Сталину по этому поводу.

Тем не менее в последние месяцы войны позиция Рузвельта была однозначно определенной: он считал необходимым и возможным послевоенное сотрудничество с СССР. Такие настроения царили в научных и инженерных кругах США.

Мы в Советском Союзе еще хорошо помнили страшные времена довоенных репрессий, при которых обвинения в сотрудничестве с "западными империалистами" были наиболее распространенными. Поэтому советские люди свои надежды на послевоенную дружбу с союзниками по оружию старались не очень афишировать и никакой активности для развития научно-технических контактов с американцами и англичанами проявлять не смели.

12 апреля 1945 года в 3 часа 45 минут пополудни президента Рузвельта не стало.

Новый президент США Гарри Трумэн без долгих колебаний принял решение перейти от политики сотрудничества к политике конфронтации с Советским Союзом. Трумэна вдохновляло владение секретом атомной бомбы, он использовал атомное оружие в качестве главного козыря американской дипломатии в первые годы "холодной войны". Сбрасывание атомных бомб на Хиросиму и Нагасаки явилось не столько последним актом второй мировой войны, сколько первой большой операцией "холодной войны" с Россией*

*Корниенко Г.М. Холодная война. М.: Междунар. отношения, 1995.

Мы не вели себя столь воинственно, как это делал Трумэн. В 1945 году в СССР под научным руководством Игоря Курчатова, организационным - Бориса Ванникова и под контролем Лаврентия Берии с большим размахом развернулись работы по собственному ядерному оружию. Для руководства этими работами был создан Государственный комитет № 1, позднее реорганизованный в ПГУ -Первое Главное Управление при Совете Министров СССР.

В этом же 1945 году союзники по войне СССР и США в секрете друг от друга начали соревнование в использовании немецкого ракетного

16

опыта. Об этом я подробно писал в первой книге "Ракеты и люди". Мы - советские инженеры-ракетчики, так же, вероятно, как и американские и работавшие у них немцы, после Хиросимы и Нагасаки впервые задумались о том, что такое атомная бомба и можно ли ее пристроить к ракете. Но и там и тут секрет был столь велик, что нам разрешили общаться с атомщиками только в 1953 году, а американским ракетчикам со своими атомщиками - еще через год.

В 1945 году мы без всяких союзнических договоренностей захватывали материальные и интеллектуальные трофеи - остатки немецких достижений в области ракетной и ядерной техники. Никаких политических соглашений по этому дележу не было. Каждый спешил захватить первым и буквально вырвать лакомый кусок изо рта своего союзника по антигитлеровской коалиции.

Наши вчерашние общие враги - немцы вскоре оказались соратниками по созданию нового оружия обеих втянувшихся в состояние "холодной войны" сверхдержав.

Современные историки считают, что инициативу в "холодной войне" проявил Трумэн. Сталин не искал примирения и компромисса с Трумэном подобно тому, как он делал это в отношениях с Рузвельтом и Черчиллем во время второй мировой войны. Сталин использовал внешнеполитическую сторону "холодной войны" для ужесточения внутренней политики, возобновления режима бессмысленных репрессий.

В 1995 году одна из британских телевизионных компаний затеяла создание большого телевизионного сериала об истории "холодной войны". Авторы сериала в числе других обратились и ко мне как к одному из участников этой войны с просьбой прокомментировать ракетно-космические аспекты ее начала.

Свою интерпретацию возникновения ракетной части "холодной войны" я излагал англичанам около двух часов, от которых останется, в лучшем случае, пять минут экранного времени. Авторы фильма уже встречались с учеными, полигиками и дипломатами США. Их совершенно не удивило мое убеждение, что инициатива начала "холодной войны" принадлежит США. "Такого же мнения даже бывший министр обороны США Макнамара, которого мы записывали для нашего фильма", - говорили молодые англичане-телевизионщики.

"Это будет двадцатисерийное документальное хронологическое повествование о трех поколениях русских, американцев и немцев, переживших годы "холодной войны". Это будет фильм, который позволит вам вновь пережить и увидеть годы, которым была отдана большая часть вашей жизни", - сказали они на прощание.

17

В марте 1947 года Трумэн обнародовал доктрину, названную его именем, провозглашавшую сферой "национальных интересов США" практически весь земной шар. Важнейшей и приоритетной задачей объявлялась борьба с "советским коммунизмом".

Новый министр обороны США Дж. Форрестол проявил необычайную энергию для наращивания военной мощи и усиления конфронтации с СССР.

На протяжении 1946-1949 годов с лихорадочной поспешностью один за другим готовились рабочие планы превентивной ядерной войны против Советского Союза.

Однако руководство США удерживалось от начала ядерной войны. И дело тут было не только в том, что у США еще не было тысяч атомных бомб. Советский Союз, по данным американской разведки, к атомной войне был не готов. Но, по заключению американских военных аналитиков, сухопутные войска США не в состоянии были противостоять сухопутным войскам Советского Союза. Советская Армия, по мнению американских аналитиков, была способна за две недели победно пройти по Европе и захватить все американские базы. Американцы вынуждены будут бежать и оставить своих европейских союзников на милость Советской Армии. Советские города могут быть разрушены, но европейские города будут заняты Советской Армией. В 1949 году американцы имели решающее преимущество в дальней бомбардировочной авиации и уже наладили серийное производство атомных бомб.

В этих видах стратегического вооружения соотношение сил было в пользу США. Это позволяло руководству США проводить политику с позиции силы. В то же время американцы понимали, что попытка уничтожения атомной бомбардировкой коммунизма на территории СССР обернется для США риском установления коммунизма во всей Европе и на ближнем Востоке.

Советский Союз только 29 августа 1949 года произвел первое испытание атомной бомбы. Это была еще не бомба, а устройство, подтверждающее, что мы овладели принципом.

Академик Юлий Харитон - "отец" советской атомной бомбы -вспоминал:

-Курчатов как-то рассказал, что на встрече у Сталина до взрыва первой бомбы вождь произнес: "Атомная бомба должна быть сделана во что бы то ни стало". А когда взрыв состоялся и вручались награды, Сталин заметил: "Если бы мы опоздали на один-полтора года с атомной бомбой, то, наверное, "попробовали" бы ее на себе"*

*Известия. 1992. № 265.

18

Сталин и наши "сухопутные" генералы понимали, что сухопутные силы Советской Армии в Европе являются временным сдерживающим фактором. Надо было как можно скорее "догнать и перегнать" американцев в технике ядерного оружия и, учитывая наше отставание в авиационной технике, спешить развернуть новые виды вооружения-ракеты в первую очередь.

Историческое для нашей ракетной техники стартовое постановление, подписанное Сталиным, вышло 13 мая 1946 года. Вот почему 1996 год оказался юбилейным для ракетно-космической отрасли, игравшей определяющую роль в балансе сил.

По аналогии с ранее вышедшим атомным постановлением, этим ракетным постановлением предусматривалось создание спецкомитета для координации всех работ. Этот спецкомитет именовался сначала Комитетом № 2, затем ВГУ - Вторым Главным Управлением, затем опять Комитетом № 2.

Сумма мероприятий, предусматриваемых постановлением от 13 мая 1946 года, по масштабам, организационным взаимосвязям и общему размаху работ не имела аналогов в нашей истории. Даже для атомной техники того времени. И это в стране, которая должна была прежде всего залечивать страшные раны, нанесенные войной, и думать о том, как обеспечить минимальные условия существования для десятков миллионов людей в разрушенных городах и селах.

После тяжелейшей войны мы не могли даже в мечтах вообразить возможность использования для блага каждого человека достижений цивилизации, которые прочно вошли в жизнь и быт американского общества, но, может быть, в этом и было наше преимущество перед американцами: мы о нормальном крове над головой не думали, а для них элементарный комфорт был столь же необходим, как воздух...

В конце 1949 года, выслушав доклад Устинова и Воронова об итогах полигонных испытаний ракет Р-1, о работах над ракетой Р-2 и научных исследованиях по перспективной ракете Р-3, Сталин понял, что мы не скоро еще будем способны угрожать Америке сбросом на ее территорию ядерной бомбы. Вот тогда-то и была сформулирована задача создания "щита" для защиты от американского ядерного нападения. Пока для начала надо было обезопасить хотя бы Москву.

Ядерное нападение США на Москву в те годы возможно было только с помощью авиации. Если американцы будут разрушать наши города, наши бронетанковые армии двинутся на Европу и в Турцию, чтобы уничтожить американские авиабазы, но при этом Москва должна быть совершенно недоступной для авиации

19

противника. Столицу СССР должен прикрывать непроницаемый для самолетов ракетный щит.

Теперь трудно установить, кому лично принадлежала идея создания абсолютно непроницаемой для авиации системы ПВО. По воспоминаниям создателей этой системы, сформулировал ее впервые как директиву Сталин* Он вызвал в 1950 году главного конструктора СБ-1 (в дальнейшем КБ-1) Министерства вооружения известного радиоспециалиста Павла Куксенко и поставил задачу: сделать систему ПВО Москвы такой, чтобы через нее не мог проникнуть ни один самолет. Для решения этой задачи в августе 1950 года вышло специальное постановление Совета Министров. Для обеспечения всех работ по ракетной обороне Москвы под эгидой Лаврентия Берии было создано ТГУ - Третье Главное Управление при Совете Министров СССР.

*Альперович К.С. Ракеты вокруг Москвы. М.: Военное изд-во, 1995.

Таким образом, в первое пятилетие "холодной войны" у нас было создано три государственных органа - три специальных главных управления, решавших три главные для обороны страны задачи.

Каждому из этих управлений подчинялись при необходимости министры, НИИ, КБ и заводы. Для достижения целей, поставленных перед каждым из этих трех главных управлений, не только требовалось решить огромной трудности научные и технологические задачи. Сама по себе проблема организации и руководства работами таких масштабов требовала не только компетентных научных руководителей, талантливых главных конструкторов, но и лидеров высокого государственного уровня. Такими "маршалами" начального периода "холодной войны" были для атомной тематики Борис Ванников, для ракетной - Дмитрий Устинов и для ПВО - Василий Рябиков.

Создание в процессе "холодной войны" больших оборонных систем, использующих достижения фундаментальных исследований и сложнейшие технологии, служит поучительным примером высококомпетентного технократического руководства.

В будущем три главных управления послужили основой для создания государственного аппарата, Комиссии по военно-промышленным вопросам при Совете Министров СССР - ВПК, объединившей весь военно-промышленный комплекс.

Тематику бывших трех главных управлений унаследовали три головных министерства, вошедшие в подчинение ВПК: по всей атомной технике - Министерство среднего машиностроения (МСМ); по ракетной, включая и космическую технику, - Министерство общего

20

машиностроения (MOM); по технике противовоздушной и противоракетной обороны - Министерство радиотехнической промышленности. в начало назад